— Дети Гарта любят меня, — сказала она, — впервые за долгие годы их отца чтут как подобает.
Об этом Тирион слышал еще в Эссосе — что с подачи Саломеи в Просторе воскресли самые древние и кровавые ритуалы в честь Гарта Зеленорукого. Похоже, в Арборе этот почин в ходу до сих пор.
— Ты здесь надолго? — как ни в чем не бывало, спросил Бронн, будто не замечая творившейся вокруг бесовщины.
— Еще не знаю, — Тирион осушил очередной кубок и вгрызся в жареного голубя, капая жиром на камзол, — зависит от того, что поменяется там, — он махнул в сторону моря.
— Да мы слышали, — кивнула Марута, — великие войны, странные создания…
Из ее уст это звучало особенно цинично.
— Ты ведь знаком с Эйгоном, не так ли? — как бы невзначай спросил Бронн. Тирион вскинул глаза на Маруту — она улыбалась, но карлик не сомневался, что она хорошо знает, кем был тот лысый толстяк, с которым он пришел в гавань Пентоса.
— Знаком, — кивнул Тирион, чувствуя как по его спине, пробежал пот.
— И почему ты не с ним? — промурлыкала Марута, — как твой оскопленный друг.
— Затем, что мне это не нравится, — в сердцах сказал Тирион, — я все меньше понимаю, что происходит. Сначала в Долине меня снова бросают в небесную камеру — а попутно я узнаю, что Орлиное Гнездо заняли Безликие. Потом меня спасают — девчонка Старк и демон в облике собаки. После этого мне стало ясно, что в Долине делать нечего, но когда я хотел удрать на Север, то узнал, что в Пасти кишмя кишат твари, похожие на мерлингов и иные, еще более жуткие. А после того, как я узнал, что в десницах у Эйгона объявился Брандон Старк, который рубит людей черным мечом, а на Драконьем Камне объявился дракон и принцесса, умершая триста лет назад, я понял, что не хочу участвовать во всем этом. С меня хватит и визита к тому, кого я считал союзником — и кто бросил меня потом в темницу. Кто его знает, что теперь взбредет в голову мальчишке — и кто ему советует? Бран не так уж давно был верховным септоном у Серсеи, а теперь… с кем он? Кто он?
— И ты решил переждать здесь? — Бронн переглянулся с Марутой, — а твои спутники?
— Давос в Лисе, как я и говорил, — пожал плечами Тирион, — у него там хватает друзей. Арья с этой чертовой псиной, вроде собиралась на Север, если не передумала.
— А этот толстяк, — Бронн щелкнул пальцами, — Сэмвелл?
— Сэм собирался в Простор, — промямлил Тирион, — к Лассвелу Пику.
— Зачем?
— Потребовать справедливости, — нехотя сказал Тирион, — для себя и своей семьи.
— Против меня?
— Да! За то, что ты сделал с его сестрой. Кстати, что?
— Я - ничего, — пожал плечами Бронн, — а у Саломеи теперь не спросишь. Но дело не в этом. Ты знал, что он злоумышляет против меня — и молчал!
Тирион пожал плечами — отпираться было нечем.
— Мы тебе кое-что покажем, — вдруг сказала Марута, щелкнув пальцами. Тут же за ее спиной выросла чернокожая девушка, державшая в руках большое блюдо, накрытое золотой крышкой. Тирион с содрогание заметил, вместо глаз у нее уродливые шрамы — кто-то некогда ослепил летнийку.
— Это не я, — пояснил Бронн, — на Летних островах есть один культ, последователи которого часто калечат себя. Говорят, в свое время занесли из Соториоса. Но у тебя-то глаза есть — чтобы увидеть, что тебе приготовили.
Марута откинула крышку и Тирион со сдавленным хрипом отшатнулся, зажав рот руками. На блюде лежала голова Сэма Тарли. Струйка запекшейся крови спускалась из уголка рта, в жидких черных волосах копошились какие-то мелкие твари.
— Он слишком много болтал в порту, — как сквозь стену донесся голос Бронна, — и я понял, что он бы не успокоился, пока не натравил бы на меня Пика, а то и Эйгона. Кроме того, он слишком много знал — и это не должно было дойти до Хайгардена.
— Теперь он рассказывает эти секреты нам, — хихикнула Марута и в этот миг Тирион испытал второе, еще более ужасное потрясение, когда голова Тарли открыла глаза, полные мучительной боли. Посиневшие губы дрогнули, словно пытаясь что-то сказать. Тирион отвернулся и в тот же миг вино, перепела и прочая снедь оказалась на земле.
— Я знал, что ты подонок, но это… — он зло посмотрел на Бронна. Тот пожал плечами.
— Толстяк не оставил мне выбора, — заметил он, — он всерьез хотел объявить мне войну.
— Что с его семьей?
— Пока под замком — одичалая и бастард.
— Твоя голова может оказаться рядом с ним, — Марута перевела ленивый взгляд на Бронна, — может, стоит?
— Не, — мотнул головой Бронн, — с этим мелким засранцем у меня слишком много общих воспоминаний. К тому же он пригодится нам в переговорах.