Кейн отдавал себе отчет, что противник может знать о его приготовлениях — Санса достаточно рассказала ему о Трехглазом Вороне. Кейн, Вирна, Джоан и Эфрель неустанно плели паутину заклятий, отводящую любые глаза, но никто из них не мог сказать, насколько эти меры предосторожности годны против зеленовидения. С одной стороны, если Кейну дали столько времени на подготовку — значит, что-то да сработало. С другой стороны это могло быть ловушкой сильного и умного врага. Приходилось рисковать.
Статуя Душелова все это время стояла в кузне — когда Кейн, измотанный беспрерывной работой, давал себе несколько мгновений отдыха, он сидел перед ней, пристально вглядываясь в прекрасное и безжалостное лицо. Отблеск раскаленного металла отражался в ее глазах и Кейну порой казалось, что черная статуя наблюдает за ним. Игра теней, пляшущих на стенах, падала и на лик ведьмы — так что порой казалось, что ее губы шевелятся. Иногда Кейну казалось, что он слышит некие слова — и отвечал им.
День, когда томительное ожидание подошло к концу, ничем не отличался от всех остальных. Кейн, завтракал в одиночестве в одной из башен Риверрана, когда у окна послышалось хлопанье крыльев и в комнату влетела Ясмина.
— Они идут, — вместо приветствия сказала она, — тридцать или сорок тысяч, под знаменами Таргариенов.
— Дракон с ними?
— Не видела.
Войско растянулось вдоль реки — от Риверрана вдоль всех бродов, когда на восточном берегу появилось вражеское войско. Под флагами Таргариенов виднелись и иные — стяги лордов Простора, Дорна и Штормовых Земель. Особенно часто мелькали знамена с грифоном — стяг дома Коннингтонов, как пояснил Кейну Джейме. Это подсказало кто именно командует королевским войском — бывший наемник, а ныне хозяин Штормового Предела Джон Коннингтон, один из самых верных соратников Эйгона.
Проревели трубы и вперед двинулась пехота — Золотые Мечи и иные наемники. С западного берега на них обрушилась туча стрел. Они сразили с десяток врагов, прежде чем те повернули назад, оставляя сносимые течением трупы. После этой пробы сил попыток перейти реку Коннигнтон не делал, явно дожидаясь ночи. Изредка долетали отдельные стрелы, но в целом, над Красным Рубцом воцарилось гнетущее молчание, никого, впрочем, не обманывающее.
— Они все подходят и подходят, — заявил Тирион, вглядываясь в сгущавшиеся сумерки, — похоже, их куда больше чем сорок тысяч.
— Всего то по пять или шесть на одного нашего, — хмыкнул Джейме, — бывало и не такое.
— Надеюсь, что тут будет по иному, — покачал головой брат, — если они прорвутся, то не остановятся пока дойдут до Утеса.
— Нам уже точно будет все равно, — пожал плечами Джейме.
Спустившаяся ночь прервала напряженное ожидание, когда в небе пронеслась уродливая крылатая тень. Лучники пустили ей вслед несколько стрел, но тварь взмыла в небо, скрывшись в ближайшей туче. Тут же взревело множество труб и огромная, бряцающая металлом конная и людская масса, устремилась в реку. Сзади тут же зажглось множество глаз — волки и гиены, как и раньше, шли по пятам за королевским войском, служа грозным предупреждением тем, кто вздумает повернуть назад.
— Лучники! — крикнул Джейме и целая туча стрел обрушилась на врага. Многие подожгли свои стрелы — и теперь посреди реки метались горящие и кричащие живые факелы. Кто-то проваливался в вырытые на дне ямы, другие спотыкались о камни или напарывались на разбросанные шипы. Но, несмотря на все это, войско противника непреклонно двигалось вперед. Жалобно ржали падающие кони, кричали рыцари, растоптанные собственными лошадьми, но остальные не тратя время даже на последнюю милость павшим, упорно рвались к западному берегу Красного Зубца. Тех же, кто решился бежать, встречали оскаленные клыки свирепо рычащих зверей. Казалось, что на другом берегу распахнулось второе звездное небо, усеянное множеством алых и зеленых огоньков, неустанно двигавшихся вдоль реки.
— Лучники! — крикнул Джейме. Новый залп сразил сотни нападавших — но авангард уже выходил на берег. Однако большинство оставалось в воде — и Джейме выкрикнул новую команду. В следующий миг горящие ядра из катапульт обрушились на врага.