— Вороны, — процедил Бран, — Душелов рядом.
И в этот момент на горизонте появились паруса.
Сощурив глаза, Трехглазый Ворон наблюдал за флотом противника. Он попытался направить воронов ближе — но его птиц непрестанно атаковали крылатые твари Душелова. С хриплым карканьем две черные стаи атаковали друг друга: без устали работали острые когти и черные клювы, в воздухе витали серые и черные перья. Впрочем, вскоре корабли подошли настолько близко, что их было хорошо видно и простым взглядом. Бран признал легендарные галеи Браавоса, о двух, трех, а то и четырех сотнях весел. Все паруса выглядели достаточно однообразно, словно разделенные невидимой чертой на две половины — черную и белую. Посреди каждого паруса красовалось изображение огромного клыкастого черепа, также разделенного на две половины — черная на белой стороне и белая на черной. В глазницах были намалеваны красные пятна.
Корабли подходили все ближе, так что можно было видеть палубы утыканные скорпионами и катапультами, заряженными огненными снарядами. За браавосийскими галеями шли корабли Тироша, Мира и Лиса, тоже о двуустах и трестах сотнях весел, за ними скромно следовал немногочисленный флот Пентоса и Лората. Ну а замыкали строй массивные, уродливые корабли, напоминающие морских чудовищ — без сомнения, иббенийские китобои, переделанные под боевые суда. Бран знал, что низкорослых и волосатых полулюдей не стоит недооценивать — умелые моряки и храбрые воины, они могли свирепо драться, особенно когда чуяли выгоду.
Всего по приблизительным оценкам здесь собралось около семисот кораблей.
Ветер донес рев труб и рокот барабанов, звучавший словно свирепая воинская песнь, под которую вражеский флот устремился в атаку. Флот Таргариенов не принял боя — при таком подавляющем превосходстве это было бы самоубийством. Впрочем, некоторые корабли попытались обменяться с противником несколькими залпами и поэтому не успели отойти. Возмездие не заставило себя долго ждать: в ответ на пущенные снаряды, на королевский флот обрушился настоящий огненный шквал. Сразу заполыхало около дюжины кораблей, еще на десяти мечущиеся матросы пытались погасить объявшее паруса пламя, черпая воду из моря. Рыком левиафана проревело множество труб и новый залп уничтожил и эти суда. Крики несчастных заглушались свирепым боем барабанов, под который вражеский флот устремился на галеи под черным знаменем с красным драконом Изрядно потрепанный флот Таргариенов распался — те, кто находился ближе к Драконьему Камню, стремились добраться до родной гавани, остальные — наиболее быстроходные, уходили на запад в сторону Морского Рубежа.
Вскоре вражеский флот встал перед замком. Вновь проревел сигнал и множество горящих снарядов обрушились на Драконий Камень. С замка отвечали — Майя позаботилась, чтобы на каждой башне стояли скорпионы, требушеты и катапульты, заряженные горящим ядрами. Здесь уже у них оказалось преимущество — и защитники замка не преминули им воспользоваться, поливая врага из-за толстых стен. На палубы кораблей рушились горшки и бочки с горящей смолой, превращавшей людей в кричащие живые факелы, а сами корабли — в грандиозные плавучие костры. Тучей летели стрелы и копья — и множество людей, пронзенных ими, валились на палубу или за борт. Но и враг отвечал — ответные залпы потопили остатки флота, загородившие вход в порт Меж тем с браавосийских галер летели не только огненные шары, но и более тяжелые снаряды, с грохотом врезавшиеся в стены Драконьего Камня. Замок держался — даже самых мощных орудий было недостаточно, чтобы сокрушить твердыню Таргариенов. Но кое-где по стенам все же пошли трещины и каменные блоки с грохотом рушились вниз.
Чуть в стороне от основного боя причаливали громоздкие китобои — и из их трюмов, словно мохнатые бесы, вылезали иббенийцы, потрясавшие боевыми топорами. Вслед за ними сходили и более привычные глазу лица — наемники, собранные Вольными Городами откуда только можно. Вскоре солдаты начали высаживаться и с основного флота — там, где кораблям удавалось причалить. Все они, прикрываясь щитами, волокли к стенам Драконьего Камня осадные лестницы и тараны.