В эту ночь я едва ли сплю. Не только из-за того, что сказала мама. Это мои нервы. Глупые нервы. Не могу вспомнить, когда я была так возбуждена. Обычно я не нервничаю.
И все же вот она я, нервная и дерганая, думающая о завтрашнем интервью, чувствуя давление, которого не было раньше.
Когда я просыпаюсь, все еще ощущаю тревогу. Еду на работу с таким чувством, будто проглотила электрический шарик. Я так и провожу полдня, пока не наступает время обеда, и тогда ощущения усиливаются. Я практически выпрыгиваю из кожи.
Должна признать, волнение, даже по такому простому поводу, опьяняет. Я решаю смириться с этим и думать о хорошем. Я собираюсь покорить этого мужчину. Взять лучшее интервью за свою жизнь. Ну, до сих пор это было моим единственным интервью.
Я хватаю сумку и направляюсь в туалет, чтобы убедиться что выгляжу как надо. Я одета в узкие черные капри с мокасинами в черно-белую полоску и шелковую блузку цвета баклажан, которая лишь показывает намек на ложбинку. Волосы распущены, длинные и волнистые, и так блестят, что напоминают мне бассейн нефти (благодаря моим утренним стараниям). Мой отец родом из Исландии (на самом деле там мои родители и познакомились), и хотя от мамы я унаследовала густые черные волосы, от отца мне досталась их волнистая текстура, которая при малейшей влажности отправляется в самоволку.
Я выгляжу респектабельно. Может быть даже горячо, особенно если перебросить волосы через плечо, и накрасить губы влажным блеском. Надеюсь, он воспримет меня всерьез и в то же время захочет со мной переспать.
Я делаю некоторые последние корректировки, игнорируя сообщения от Николы и Стефани и Брэма, которые желают мне удачи (и, следовательно, делают это большим делом, чем есть на самом деле) и иду через трамвайные пути к зданию пароходства.
Blue Bottle Coffee своего рода мекка хипстеров, и подозреваю, там сейчас куча народу. В кафе мало сидячих мест, но я надеялась, как только мы возьмем кофе, то выйдем на улицу, чтобы посмотреть на паромы и мост через Залив. Имею в виду, сделаем вид, что будем смотреть на паромы и мост, в то время как я буду рассматривать его задницу. Спасибо тебе Господи за темные очки.
Но хоть убейте, я нигде не вижу Лаклана.
Я вытаскиваю телефон из сумочки, чтобы проверить, но на экране ничего нет, только обои с Orphan Black. Я встаю в очередь за кофе и надеюсь, что меня не продинамили.
Я уже почти у кассы – пять минут, и я уже хочу избить всех палочками для перемешивания кофе – когда я чувствую чье-то присутствие рядом. Это больше, чем присутствие. Это ощущение присутствия затмило все остальное.
— Кайла? — лишь одно грубое слово с шотландским акцентом, и у меня снова текут слюни.
Держи себя в руках, сохраняй спокойствие.
Я поворачиваюсь к нему лицом. Поднимаю глаза. Выше. И дарю ему самую большую улыбку в мире. Удивительно, как у меня еще язык не вывалился изо рта.
— О, привет! — говорю я с излишним энтузиазмом. — Лаклан, верно?
Он хмурится. Очевидно не впечатленный моей неловкостью.
— Э, да. Сожалею, я опоздал. Я плохо знаю город.
Знаю, я должна отвести взгляд. Сказать что-нибудь. Может: Нет проблем. Что будешь пить?
Но я не могу. Я поражена этим мужчиной. Я словно желе или воск и другие мягкие, пластичные вещества. Когда я рядом с Лакланом МакГрегором, я не Кайла Мур.
Так что я глазею на него. Черные джинсы сидят отлично, темно-серая фланелевая рубашка, выглядящая достаточно уютно, чтобы можно было в ней спать, подчеркивает широту его груди и плеч. При естественном свете его глаза светлее, больше серо-зеленые, как вода в заливе Сан-Франциско. Чем больше он хмурится, тем больше мне нравится, как морщится его слегка загорелый лоб, и его пересекают глубокие, неровные линии. У меня такое чувство, будто меня проверяют. Пристально разглядывая. И он выглядит грубым. Опасным. Я хочу, чтоб он рассказал все свои секреты.
— Мисс?
Я едва слышу, как кто-то зовет меня. Лаклан смотрит мне через плечо, а затем наклоняет голову ко мне.
— Тебя зовут, — говорит он с сильным акцентом.
— Да? — кокетливо спрашиваю я.
Он дергает подбородком в сторону бариста у стойки.
— Твоя очередь.
Точно. Он об этом. Я снова улыбаюсь, понимая, это полный провал. Вот тебе и попытка быть сексуальной.