— Итак, — говорит она, и я замечаю, что она пытается не смотреть мне в глаза.
Я занимаю место напротив и изучаю ее. Она постукивает ручкой по столу, читая заранее подготовленные вопросы и пожевывая нижнюю губу. Ее тушь все еще размазана под глазами, но, несмотря на это, она выглядит свежо, ее кожа словно сливки. Полагаю, она может чувствовать мой взгляд, поэтому, наконец, поднимает глаза.
— Итак, — подсказываю я ей и указываю жестом на ее записи. — Что это?
Она признается слегка застенчиво.
— Я поняла, что все еще не расспросила тебя как следует.
— Ты на самом деле не журналистка, да? — Говорю я. Знаю, это звучит не как шутка, но я шучу. Тем не менее, уголки губ Кайлы опускаются, и я понимаю, что она гораздо более чувствительна в этом вопроса, чем я думал.
— Нет, — после паузы говорит она. — Я только пытаюсь.
Мне не нравится слышать эту грусть в ее голосе. Такой контраст по сравнению с игривой девушкой, которой она была до этого.
— Ты делаешь большую работу, — заверяю ее я.
— Ты не возражаешь?
Я качаю головой.
— Спрашивай. — Делаю паузу. — Обещаю на этот раз вести себя как джентльмен.
— Не пойми меня неправильно, мне нравится, когда люди говорят то, что у них на уме, — говорит она. — Я такая же.
— Да, определенно.
Она смотрит на меня, взгляд такой нежный, что я не могу не смотреть на нее. В ее глазах можно потеряться. Они настолько темные, ты будто блуждаешь по лесу в ночи.
Я прочищаю горло, понимая, что разглядываю ее, и она садится ровнее, на щеках появляется слабый румянец.
— Окей, — говорит она. — Что ж, я хотела узнать…почему ты так переживаешь по поводу этого проекта?
— Инициативы Брэма?
— Да, — говорит она, постукивая карандашом по губам. — Что заставило тебя сесть на самолет в Шотландии и прийти ему на помощь? Вы двое действительно настолько близки?
Я наблюдай за ней несколько секунд, но выражение ее лица такое невинное и полное надежд. Она не понимает, что опять касается слишком личного.
— Мы не так уж близки, но я серьезен, когда дело касается семьи. По правде говоря, я неправильно понял Брэма. Из того, что о нем писали, из того, что мои родители говорили о нем, я просто предположил, что он гуляка, который никогда не измениться. И хотя это была правда, я не думал, что он из тех, кто может быть милосердным. Но то, что он делает, доказывает, что парень реально изменился. Он хочет сделать что-то значимое в жизни. Хочет, что б его воспринимали как нечто большее. И это то, что я могу понять.
— Да это почти братская любовь, — говорит она себе под нос.
— Кроме того, — осторожно добавляю я, — я верю в его дальновидность. Те, за кого некому заступиться, становятся аутсайдерами. Никто не может представить, насколько им тяжело бороться. Он дает убежище людям, ставшими изгоями, от которых отказались. Одиноким и сбившимся с пути. Травмированным, опустошенным и потерянным. Общество не понимает их проблем и редко находит решение для них. Хоть здание Брэма и маленькое, это начало. Великие дела всегда начинают с малого. Из этого может получиться что-то замечательное.
Она яростно строчит каждое мое слово. Я смотрю на ее телефон.
— Не легче было бы записать это на телефон?
Она улыбается, но не поднимает глаза.
— Так кажется более правдоподобным. — Она читает, что записала, ее губы шевелятся, а затем поднимает бровь, она поражена. — Думаешь ли ты по возвращению в Шотландию сделать что-то подобное? Пойти по его стопам?
Мои губы дергаются в небольшой улыбке.
— Я мог бы.
Она хмурит брови. Оценивает меня, пытаясь понять, что я имею в виду. Я знаю, что нам лучше вернуться к предмету обсуждения. Это ведь интервью о Брэме, не обо мне.
Мы немного говорим о следующих шагах, необходимых для реализации проекта, о моей карьере в регби и немного о Шотландии. Надо признать, ей удается не затрагивать скользкие темы, и через некоторое время я хочу поменяться с ней местами и начать задавать ей вопросы. Не для того, чтобы сравнять счет, а потому что мне любопытно. Мне не нравится это признавать, но я хочу знать больше об этой безумной, любящей пофлиртовать, энергичной, амбициозной, но чуткой девушке. Из того, что я слышал от Брэма и что видел сам, я начинаю думать, что немного заблуждался на ее счет.
Но я не задаю вопросы. Потому что эта не та причина, по которой я здесь, и она здесь не для этого, независимо от того, что я ловлю ее за тем, как она время от времени поглядывает на меня. Забавно, меня раздражает, когда Жюстин бросает на меня подобные лукавые взгляды, но когда Кайла делает так же, это…это лестно.
Хотя это просто говорит мое эго. Иногда оно может быть таким же огромным, как луна. В другие дни оно не намного больше зернышка.
Когда мы заканчиваем, я встаю со стула и говорю.
— Все прошло неплохо. Надеюсь, ты получила все, что нужно.
Она мгновение смотрит на меня, а потом говорит:
— О, — и поднимается на ноги, начиная убирать вещи в сумочку. — Да, спасибо. Полагаю так. Думаю, у меня уже есть основная идея.
— Хорошо, — говорю я, чувствуя себя странно неловко. — Если тебе надо что-то еще, просто спрашивай. — Не думаю, что я когда-то говорил так много, и даже если сказать «пока» должно быть просто, это не так.
Я смотрю, как она одевает свои туфли. Проглатываю усмешку от вида ее в моей мешковатой одежде для тренировки и леопардовых шпильках.
Она смотрит наверх и ловит мой взгляд, посылая мне игривую улыбку.
— А что, может, я создам новый тренд.
— У тебя вполне может получиться, — признаю я, сложив руки на груди.
Ее глаза порхают к моим предплечьям, потом она смотрит в сторону, вешает сумку на плечо и направляется к двери.
— Ой, подожди, — говорю ей. Я иду на кухню и вытаскиваю пластиковый пакет, а затем беру ее мокрые джинсы, рубашку, и крошечное розовое белье, которое сушилось возле раковины, и засовываю их внутрь. Подхожу к ней и передаю пакет. — Не забудь свою одежду.
Она тянет за футболку, которая на ней.
— А как насчет твоей одежды? Я увижу тебя до отъезда?
Я пожимаю плечами.
— Может быть. Если нет, оставь их.
Она хмурится, а затем поднимает подбородок.
— Уверена, смогу передать их Брэму в ближайшие дни. Ну…еще раз спасибо за то, что согласился со мной встретиться.
— Спасибо за хорошую игру.
— Ха, — говорит она, открывая дверь. — У меня такое чувство, что завтра, когда у меня будут болеть икры, я буду тебя проклинать.
Она машет мне пальцами и уходит. Я минуту стою там, наблюдая, как она идет уверенным шагом, ее маленькая дерзкая попка потерялась в моих шортах.
Я возвращаюсь в квартиру и закрываю дверь. Прислоняюсь к ней спиной, закрываю глаза и выдыхаю. В своей голове я все еще могу видеть, как она уходит от меня.
Глава 7
КАЙЛА
Я такая идиотка.
Серьезно. Я ведь правда думала, если я случайно забуду свою мокрую одежду в его квартире, это даст мне повод вернуться и забрать ее. Но блин, этот тип не похож на других. Это как заигрывать с глыбой льда. И да, я могу сказать, что он со временем оттаивает – имею в виду, я по-прежнему убеждена, что у него была эрекция, когда он прижал меня к земле, но у Лаклана здесь не так уж много времени. А это значит, что у меня не так уж много времени, чтобы попробовать.
— А как насчет твоего обета? — спрашивает Никола, пока Ава громко потягивает смузи. Сейчас день субботы, и мы втроем сидим в кафе, отмечая тот факт, что я закончила свою статью и вчера передала ее Нилу, который собирается отредактировать ее и отправить Джо. Я провела три дня, писала и снова переписывала, пока, наконец, не была довольна своей работой. Нил остался доволен. И Никола, прочитав статью полностью, выглядит чертовски воодушевленной.