Его мать лишь покачала головой и прошептала.
— Прощай.
Лаклан продолжал плакать, выть, пытаясь вырваться из рук мужчин, пока смотрел, как его мама уходила и исчезала из поля зрения.
— Пожалуйста! — Проревел он, такой большой звук от такого маленького мальчика. Он почувствовал, что его ноги оторвались от земли, и теперь мужчина держал его на весу. — Пожалуйста, мама, вернись, пожалуйста! Забери меня домой, забери меня домой!
— Это твой дом, — снова сказал мужчина. Он приблизил голову Лаклана к губам и сурово прошептал. — И если ты не перестанешь кричать как маленький недоумок, то получишь двадцать ударов моего ремня. Ты этого хочешь от первого своего дня здесь, в детском доме Hillside. Этого?
Но Лаклан не мог перестать кричать. Его меньше всего заботило, что его побьют. Его били утром, били много раз до этого. Истинной болью была та, которую он чувствовал внутри, она проходила через него, разрывая на части. Он чувствовал, будто тонет в ледяной воде, она хлынула потоком прямо ему в сердце.
— Ладно, — сказал мужчина и бросил Лаклана на землю. Он поднял с пола Лионеля и потряс в воздухе. — Если ты не закроешь свой поганый рот, то никогда не увидишь его снова. Я отдам его другому мальчишке.
Для Лаклана этого было достаточно. Он заткнулся. Заскулил, сжав губы, его подбородок дрожал. Мужчина отдал ему льва, и он изо всех сил вцепился в него, обнимая, пока его мех не стал мокрым от слез.
Его пятый день рождения был последним, который он будет отмечать в течение очень долгого времени.
Лаклан никогда снова не увидит свою мать.
Он никогда не поедет домой.
И ледяная вода никогда по-настоящему не уйдет из его сердца.
Глава 1
Сан-Франциско – Настоящие дни
КАЙЛА
— Сколько времени надо провести без члена, чтобы снова стать девственницей?
Стеф и Никола резко смотрят на меня, будто я спросила что-то такое, что взорвало их мозг.
— Кайла, — предупреждает Никола.
— Что? — спрашиваю я, пожимая плечами и наклоняя голову в ее сторону — Из нас троих ты наверняка знаешь ответ на этот вопрос. Нам практически пришлось совать член тебе в лицо, прежде чем ты начала зажигать с Брэмом. Так что, ты снова стала девственницей или нет?
— У меня был вибратор, идиотка. — Говорит Никола, откидываясь на сиденье кабинки и глядя на меня. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. Это «что, черт возьми, с тобой не так и почему мы все еще дружим?» взгляд.
— Вибратор не считается, — отвечаю я ей. — Я о реальных пенисах. Когда Брэм трахнул тебя, это было похоже на новую потерю девственности? Самец Брэм. Трах, бах, спасибо Брэм?
Она закатывает глаза и обменивается взглядами со Стеф. Прошло всего несколько недель, как Никола воссоединилась с Брэмом, и они с ее дочерью Авой покинули мою квартиру. Принимая во внимание то, что я все еще немного настороженного отношусь к Брэму, в основном потому, что горячим шотландцам нельзя доверять, должна сказать, что мне не хватает Николы и Авы. Мне без них одиноко, и я склонна сидеть вечерами перед теликом, поедая замороженную еду и смотря Дневники вампира.
Конечно одна из причин, почему я одна и объедаюсь консервантами, состоит в том, что несколько недель назад я решила дать обед безбрачия. Я не только о сексе – никакого флирта, свиданий, никакого Тиндера (прим. пер. популярное приложение для мобильных платформ Android и Apple iOS, предназначенное для романтических знакомств в соответствии с заданными параметрами. В апреле 2014 года приложением ежедневно пользовались до 10 млн человек), нет ничему. Мальчики, мужчины, второй раз я на них даже не посмотрю.
И хотела бы заметить, что для меня это работает. Я могу быть дома одна большую часть времени, но я лучше выпью вина и сделаю покупки по интернету, чем пересплю с парнем, который не знает где у женщины клитор, пока ему не ткнут им прямо в лицо. Черт, я уверена, когда я дерну бедрами, он буквально хлопает его по лицу, и все ж они делают вид, что его не существует.
Не говоря уже о свиданиях, которые ведут в никуда, мужчинах, в которых вроде есть потенциал, но потом они видят в тебе лишь полуазиатскую принцессу, которую они хотят видеть сдержанной и милой, в то время как я тычу им в лицо своей вагиной и выношу мозг.
Проще так, как сейчас. Менее напряжённо.
— С тобой все в порядке, Кайла? — спрашивает Стеф.
— Да, а что?
— Потому что ты держишься за край стола, будто собираешься наброситься на нас как Халк.
Я смотрю вниз на свои руки, мои костяшки белее, чем моя и без того светлая кожа. Медленно отпускаю стол. В конце концов, может у меня все же стресс.
— Ты уверена, что это «никаких мужчин», это правильно? — спрашивает она, делая глоток пива.
Правильно, ее вопрос именно то, что я и хочу услышать. Мне нужен любой повод, чтобы просто вышвырнуть его в окно. Но я буду не я, если изменю решение.
— Это правильно. — Отвечаю я, поднимая голову и заставляя себя расслабиться. Тянусь к своему бокалу вина, и, несмотря на то, что это лишь мой второй бокал, я уже слегка опьянела. — Это единственный путь, — серьезно добавляю я.
— А почему ты опять это делаешь? — спрашивает Никола.
Я смотрю на нее, в ее выразительные карие глаза, затем на Стеф и ее голубые. Две мои лучшие подруги, одетые в одежду независимых дизайнеров. Они двое именно та причина, по которой я делаю это, с этими счастливыми, сияющими физиономиями и преданностью этим чертовым братьям МакГрегор. Никола сошлась с Брэмом, после их крупной размолвки, а Стеф замужем за его братом Линденом. Не помогает и то, что давным давно, прежде чем они со Стеф сошлись, у меня была интрижка с Линденом. Тогда они были лишь друзьями. Это не значит, что он сломал мое сердце Гринча (оно в три раза меньше, но иногда это напоминает мне о том, что могло бы быть у меня, и чего у меня нет).
Я завидую им, все сводится именно к этому. А когда я завидую, даже если это мои друзья, я превращаюсь в маленького злобного ниндзю. А я не хочу быть маленьким злобным ниндзя (хотя я скучаю по секс ниндзе). Итак, завязала с мужчинами, значит, завязала с разочарованиями.
По крайней мере, так должно быть. Это легче, когда я одна дома, на работе, у мамы, в тренажерном зале или даже на обеде. Везде, где нет соблазнов. Сегодня вечером Стеф и Никола практически вытащили меня из дома и отвели в наше обычное место, бар Burgundy Lion в районе Хайт, на вечер для девочек. Когда вы воздерживаетесь от членов, быть среди выпивки и парней не лучшая идея. К счастью, я вышла из дома без макияжа, в штанах для йоги и мешковатой футболке с надписью «Вечеринка без штанов», так что не то чтобы парни жаждали поговорить со мной. Если только они не думают, что «без штанов» это приглашение.
— Я делаю это потому что мой бойфренд на батарейках всегда знает правильные места, и я позволяю своим пальцам вести разговоры, — с усталым вздохом объясняю я. — Я так устала от знакомств в этом дурацком городе. Я просто топчусь на месте, зря тратя свое время, и клянусь, мужчины становятся все тупее. Я больше даже не могу как следует потрахаться. Такое впечатление, что все мужики в Сан-Франциско либо заняты, либо геи, либо просто боятся вагины.
Они обмениваются еще одним взглядом, видимо теперь у них есть какой-то секретный вид связи. Моя теория состоит в том, что наличие внутри вас члена МакГрегора дает вам форму телекинеза. Они навсегда связаны с шотландскими петухами.
— Что? — говорю я. — Это правда. И вы бы со мной согласились, если бы ваши вагины не расхватали эти любители килтов.
— Не могла бы ты перестать говорить вагина? — говорит Никола. — А то в этом нет никакого смысла.
— Да, для меня.
— Хм. Если вагина Кайлы перестала жадничать, ее вообще не существует? — с огоньком в глазах рассуждает Стеф.
— Неважно, — отвечаю им, делая большой глоток зинфанделя. — Так моя жизнь будет проще. Вот увидите.