Там-то меня и ждал Дэмиан, одет он был в белоснежную сорочку, элегатный костюм серого цвета, держал при себе нефритовыую трость, которая скрывала в себе смертносный клинок. Он сидел на подушках в центре зала.
— Крошка Асудзима?
— Как вы узнали, что мне нужна была помощь?
— Можешь звать меня просто Дэмиан. Дэмиан Ламбьель, я лидер террористической организации «Скорпионы».
— Да. Я слышала. Так я могу вступить в твою организацию?
— Можешь, но для начала я проведу небольшой тест, непротив?
— Само собой…
Я достала бело-лунные ножны из-за пояса короткого кимоно.
Мало кто знает, но Элементали умели создовать проекционные предметы, в том числе и подобия живых существ, но до настоящего созидания Белого Города им, конечно, было далеко… но все-таки кое-что они умели, и Дэмиан, у которого от Элэменталя остались полностью оранжевые глаза, в которых зрачок появлялся по его собственому желанию и длинный оранжевый хвост, в призрачной форме слегка владел проекционными навыками. Он решил испытать меня боем и спроецировал вокруг меня на маленькой вернаде около четырех сотен воинов, чем-то походивших на асуров. Все они были в разноцветных доспехах с блестящими мечами и палицами. Огромные и быстрые, все разной силы и разных возможностей. Видимо Дэмиан хотел испугать меня их числом. Конечно же их количетсово он спроецировал, основываясь на том, что я асур и мои взомжности превосходят человеческие… но я даже не простой асур, вот чего он не учел.
— Давай же, Масамунэ… съедим их…
Каждая такая битва была похожа на наш с Масамунэ танец самой смерти. Каждый раз, когда я разрезала тело проекций, в воздух, будто выплескивались красным снопом искры, и через минут пять вся площадка покрылась красными цветными бумажками. Удар, разрез, выпад, отпрыгнуть назад от удара, уклонтиться, разрезать клинком плоть. Масамунэ бы продолжением меня самой и двигался так, как этого хотела я. Ногой я ударила в тяжелые доспехи подбежавшего воина, он упал на колени, и я вонзила в его тело Масамунэ, прорезав насквозь, клинок вонзился в пол веранды. Повсюду в воздухе витали красные конфети, словно листья падающей сакуры. И словно капли брызжущей крови… позади меня из спины выросли алые лепестки ликориса, Масамунэ появился…
— Асур, плененный демоном из бездны… как интересно… их быдо около четырех сотен, ни один из воинов Скорпиос не сумел бы их всех убить за такое время. Кто же вы, мисс Асудзима? — глаза Дэмиана заблестели от возбуждения.
— Ты видно что-то пропустил или твои глаза стихии не способны увидеть? — я вложила клинок в ножны и Масамунэ исчез.
— Я пленена двумя кроважадными демонами, которые постоянно требуют крови, жизней и развратных эмоций? Четыре сотни? Ты надеялся меня этим испытать? Меня вырастили в кровавой пустыне Аиэшфера, где шанс выжить составлял ноль из нуля процентов. Под палящим солнцем я каждый день убивала сотни тысяч солдат, воинов, духов и демонов, купаяясь в их крови! А потом, под чутким взором мерзкой паучхи, до потери способности к движению сражалась с собственным братом…
Он улыбнулся. Я явно возбудила тогда в Дэмиане неподдельный интерес. Потому, что когда позади Дэмиана появился белый барс с перламутровыи глазами, Дэмиан погладил его, а барс поинтересовался у него… да и это был говорящий барс… дух из черного замка…
— Насколько она сильна, Дэмиан? — барса, кстати, звали Алаар. Алаар был советником Дэмиана, и они не расставались практически никогда.
— Очень сильна. Так сильна, что в своем нанышнем состоянии она может идти и хоть сейчас бросать вызов Королю Рэдгрейву, учитывая, что у последнего затяжная депрессия, золотой трон под ним трещит по швам.
— Ему нужно вернуть свой прежний титул, Король среди Богов, Король среди людей… и вернуть свое прежнее имя… — отозвался как-то потерянно магический дух.
— А трон под ним все равно рухнет… сгорит… в золотом пламени… тебе ли этого не знать, Алаар?
Пепел
Магрогориан был крайне обеспокоен событиями, происходящими в Амине. Он был не просто обеспокоен, он был испуган. Магрогориан уже раз двадцать за последние три лунных цикла приглашал к себе Короля Асуров Салидина Рэдгрейва, ездил в Эшфер на смотр армии асуров и всячески укреплял свою панику. Он знал, что события, предсказаные о дне конца Богов не миф, но всячески старался оттянуть момент, когда уже будет слишком поздно в это поверить.