— Он промышленник из Союза Добывающих Компаний пояса Койпера. Один из самых богатых людей в реальном мире и в пределах Солнечной системы. Его состояние не поддается осмыслению. Когда-то он одним из первых начинал промышленное освоение астероидов и преуспел в нем, как никто другой.
Но Давид Смирнов продолжал смотреть на меня, как на идиота. Потом не выдержал и воскликнул.
— Ты чего, бля несешь? Какой еще Артур Кверитас? Какой потестарный альтиор? Ты совсем рехнулся? Хочешь, чтобы я поверил в то что ты спятил и списал твои долги?!
Я придвинул ногой стул, стоявший рядом и сел. Похоже у гангстера мозги превратились в холодец от роскошной и беззаботной жизни – он явно что-то упустил в своей жизни.
— Давид… Он один из самых ключевых владельцев компании. Живет на космической станции, построенной на основе астероида, которую он называет «Обитель». Большую часть своей жизни он проводит за пределами Земли, за поясом астероидов. И очень редко появляется здесь, на Земле, и на сколько я понимаю, сам на нее он никогда не сходит. Отправляет своего помощника верного пса по имени Уолш. Возможно, именно по этой причине ты никогда о нем не слышал.
— Ты имеешь ввиду, что я не слышал никогда об этом сказочно богатом человеке? — спросил он, делая нарочито глупую мину на лице, — как ты себе это представляешь?
— Тогда, как черт побери, еще объяснить это?! Я сам лично общался со стариком на его станции и видел его собственными глазами. Иначе зачем мне все это тебе рассказывать?
— А это точно было не здесь, в Диги Вавилоне? – гангстер явно находился в растерянности.
— Точно не здесь! Он вообще чурается всех технологий связанных с нейросетями и Искусственным Интеллектом, знаешь такой… информационно-цифровой диссидент. Живет в своей обители и плевать он хотел на Землю, пока его не припекло.
— О чем ты говоришь? – осторожно спросил Давид.
— Это наши с ним дела, но он мне должен кучу голды и Accipementemmeam.
Гангстер задумчиво уставился в сторону.
— Не втягиваешь ли ты меня в говенный переплет, приятель? Я не знаю кто такой этот, как ты его назвал, потестарный альтиор Артур Кверитас, и я даже ничего о нем не слышал, ты же поешь, совсем другое… Допускаю, что он информационно-цифровой оппортунист и срать ему на Землю и все человечество, живет он где-то на окраине Солнечной системы… Но объясни мне, как ты с ним пресекся, откуда такой человек мог услышать о каком-то игроке из блэспата?
Я понял, что наступил переломный момент, если я не сдам ему козырь, он вместо помощи, создаст мне много проблем.
— Он обратился ко мне за помощью, обещая деньги и Accipementemmeam. Его дочь пропала в одном из блэкспатов #rungustay_al! Он просил найти и вернуть ее сознание.
— Ты нашел?
— Да.
Я не стал уточнять что дочь потестарного альтиора погибла. А Давид Смирнов не стал задавать больше вопросов понимая, что я сдал ему козырь. И естественно, я не стал ему говорить в чьем сознании она потерялась и уж, конечно, ни слова о Ri_ʞΔекарт. Думаю он, как опытный жулик нутром почуял, что дальше ему ничего знать не нужно, потому что он рискует вторгнуться в параллельную, очень опасную проблему, где правят уже совсем другие силы. Поэтому он предпочел ограничиться тем, что поможет мне и мы навсегда исчезнем с орбит друг друга получив свое. И конечно немаловажную роль сыграла природная жадность его натуры, которую он притащил в свой транзлеит из реального мира людей, когда еще только был человеком или пленофрагмом. Бандит понял, что сам того не желая, начал игру, в которой необходимо идти до конца.
— Хорошо. Я пришлю тебе Доктора. Он ведет дела с пленофрагмами из мира людей и у него есть концы на всякие службы, в том числе диспетчерские службы космопортов.
Через пару минут прибыл Доктор. Транзлеит явно избравший для своей внешности лучшие образцы человеческой красоты. Нужно отметить, что при всем безумстве фантазии в Диги Вавилоне, транзлеиты стараются придать своей внешности самые привлекательные черты. Даже те, кто решил на большую оригинальность и яркость, все равно стараются придерживаться некой харизмы. Доктор, как раз проявил все эти тенденции в себе. Высокий, с длинными вьющимися волосами, как с автопортрета Альбрехта Дюрера и пропорциональным лицом статуи Аполлона. В строгом элегантном костюме из немнущейся ткани, белой рубашке, шелковом галстуке и довершали утонченный образ, шляпа с тростью.
Он, получив мой инвайт, проявился из спота спатиума, прошел, ни говоря ни слова, сел. Закинул ногу на ногу, отвел руку с тростью в сторону, придерживая набалдашник тремя кончиками пальцев и молча уставился на меня.