Так он хотел что-то скрыть, а? Ну, он может попробовать.
Можно конечно взять девочку, находящейся в разделе детективной литературы в библиотеке, но вы все равно не получите детального знания шпионской деятельности и дедуктивного метода, которым обладает эта девушка.
* * *
К сожалению, Нэнси Дрю пришлось уйти на задний план, потому что Ашер сразу же отвез меня обратно в студию и затеял ссору по поводу ткани.
— Нет, нет, и нет, — на этот раз это говорила я. — Я отступила по поводу всей мебели, Ашер, но я не позволю тебе распоряжаться тканями, словно ты знаешь о них больше, чем я!
Ашер поднял руки в жесте, который вероятно в его понятии обозначал «спокойствие», к сожалению, этот жест был на милю далек от «спокойствия» и больше подходил на жест «снисходительно».
— Я просто думаю, что финансовая сторона перевешивает любые предполагаемые потери комфорта, связанного с низкой плотностью ткани…
— Не говори черт побери со мной о плотности ткани! — огрызнулась я. — Ты делал костюмы пять лет в Сан-Франциско в Театральной компании? Ты наскребал деньги за квартиру до того, как получил работу, стирая пальцы и создавая на заказ костюмы и платья? Ты копил деньги весь свой подростковый возраст, чтобы поехать в Ирландию и узнать, как делается старейшие кружева в мире, женщина, которые уже почти умерли? Ты знаешь много о многих вещах, Ашер, но ткань не твой конек!
Ашер покраснел.
— Может быть, я не знаю про ткань, но по крайней мере, я знаю кое-что о том, как управлять бизнесом!
— Это не дает тебе право относиться ко мне так, словно я совершенно ничего не знаю! — выстрелила я в ответ. — Это не дает тебе право думать, будто я не знаю, что делаю!
— Ты не знаешь.
Его голос прозвучал жестко и холодно сквозь зубы, зеленые глаза сверкали, мое тело наоборот трепетало от пьянящего коктейля — ярости и похоти. Он подкрался ко мне, словно пантера к добыче.
— Это больше не хобби, Кэти. Я подставляюсь и вкладываю реальные деньги в эту затею. И то по какому пути ты собираешься пойти, никогда не увидишь деньги снова в своей жизни. — Он отступил назад на шаг, качая головой. — Как ты не понимаешь? Если бы мы продолжали идти так, как ты всегда хочешь, мы бы были уже давно банкротами.
Ох, я хотела стереть усмешку с его лица, и меня почти не волновало, чем именно перфоратором или поцелуем. Я пыталась удержать свои гормоны от боя и щемящее чувство, может, это было все просто призраком:
— Ты сказал, что у меня есть видение…
Мой голос прозвучал жалобно и мучительно, каким-то образом не замечая этого, он приблизился еще на один шаг ко мне. Наши глаза встретились, и на мгновение его выражение лица смягчилось, мне показалось, что я что-то разглядела в его взгляде… что-то вроде чувства вины, сожаления или желания, или что-то еще более странное, что-то вроде…
Потом появился обычный товарный знак Ашера — Сейчас Бонусные Мечты испытают Разрушительное Действие! — он все испортил.
— Разница между видением и галлюцинацией это способность реализовывать, — сказал он, вздохнув. — Это не достижение чего-нибудь, это может рождаться в спорах, и потом двигаться вперед…, — затем он отступил назад, мое тело запротестовало, несмотря на то, что мысленно я вздохнула с облегчением, что он не стал дальше воздействовать на меня. Он рассеянно запустил пальцы в свои темные, итак уже взъерошенные волосы, приведя еще больше их в беспорядок, затем нырнул в карман и вытащил ручку и визитную карточку, и что-то написал на обороте. — Не могла бы ты встретиться со мной вот здесь сегодня вечером? Мы закончим наш разговор.
Я неохотно забрала у него визитку.
— Ты что не можешь правильно распределить время в своем графике?
Но он уже устремился на выход.
— Это не тот вопрос, который стоит такого усердного внимания! — крикнул он через плечо и удалился. Сиюминутная слабость, отразившаяся буквально мимолетно в нем, когда он отступил от борьбы, тут же сменилась его обычным дерзким высокомерием.
— Мудак, — сказала я визитке.
Он же не возражал мне, так немного, можно сказать чисто технически, это значило, что я выиграла, правда ведь?
И уже в сотый раз за этот день я задалась вопросом — какого черта происходит с Ашером. В один момент он начинал говорить презрительно, в другой — заботливо, в один момент он готов был спорить и бороться до конца, в другой — отступал и молча убегал. Что же он скрывает от меня? И какое отношение ко всему этому имеет адрес, который он написал? Почему он решил увести меня в другое место, может он думает, что я соглашусь там с его аргументами, нежели здесь?