— Да? — спросила я. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Пойдем со мной, — сказала она. Ее голос звучал немного нервно, словно у новичка-полицейского, который впервые схватил подозреваемого. Что это значит?
— Простите, мэм, я вам перезвоню, — сказала я, показав, что наверняка-разговарию-с-реальным-клиентом-а-не-изображаю-работу-онлайн-сплетнями-с-моей-лучшей подругой. — Хорошего дня, спасибо, что вы ведете бизнес с Девлином Медиа Корпорация! — Я подняла взгляд на Сару снова, которая закручивала руки, словно кто-то переместил весь муравейник к ней в трусы. — Серьезно, что случилось? Опять оценка работы? Или причина, чтобы сказать, я думаю, что вы делаете работу на «отлично».
Обычно я могу выжать улыбку из кого угодно, даже из моего начальства, хотя что я тут рассусоливаю, ладно хорошо, улыбка Сары обычно выглядит немного нервной, такое впечатление словно она думает, будто бы полиция спуститься прямо с потолка и заберет ее для своего развлечения на работе. На этот раз, правда, она не улыбалась, и ни один из ее кадровых лакеев тоже. Постойте, они были все вместе? Группа? Для меня?
— Давай просто пройдем в мой кабинет, Кейт, — сказала Сара.
— Да, конечно, — ответила я. — Но я должна оставаться дежурной на телефонах, и…
— Лиза заменит тебя, — сказала Сара, показывая на мышку-стажера, такую маленькую и непритязательную, что я бы уволила ее на месте Сары. — Если ты не вовремя…
Ох, просто трачу время компании разговаривая с моей лучшей подругой и договариваюсь о встречи по поводу своего бизнеса, но я это не сказала.
Вместо этого я встала и протянула запястья, как подозреваемый на которого собираются надеть наручники.
— Вы забираете меня, коп!
Губы Сара превратились в тонкую линию.
— Пожалуйста, Кейт, попытайся быть профессиональной.
— Да, мэм, — я почувствовала, как глаза в фойе стали смотреть в мою сторону… наверное, мне не стоило протягивать руки, как бы для наручников. Я просто собиралась понять насколько далеко может зайти эта шутка? Я последовала за ней, кадровые лакеи на секунду замерли, потом пристроились за мной, словно охрана на параде.
* * *
Я села на раскладной стул в офисе Сары, который был действительно прославленным местом для начала процесса, поскольку она только что заняла место во главе стола, возвышаясь надо мной на корпоративном «тотемном столбе». Выцветшие вдохновляющие плакаты смотрели на меня со стен, указывая мое падение, и освещение от ее компьютера мигало и выключалось так быстро, что походило на азбуку Морзе. Сара уселась за стол и нервно стала перебирать какие-то бумаги, кадровые приспешники заняли позиции по бокам, как телохранители. Я ждала, что она собирается сообщить мне.
И ждала.
И опять ждала.
Черт побери, эти бумажки были уже настолько тщательно разобраны.
— Послушайте, — сказала я, когда уже была не в состоянии выдержать эту пытку (у меня было чувство будто я участвую в ужасном телесериале, связанным с моим арестом), — в чем дело? Если это касается пролитого кофе на Дэна из Бухгалтерии? Ведь прежде всего, это была случайность, а во-вторых, он приставал ко мне, поэтому это заслужил…
Сара прерывает меня взмахом руки, хмыкнув, и наконец, начала говорить:
— Ты знаешь, что мы постоянно мониторим пользование Интернетом нашими сотрудниками…
— Что? — пораженно выпалила я. — Я не знала этого!
Сара вздохнула, и поудобнее уселась в кресле, выглядя более расслабленной. Ах, знакомая давнишняя поза, в которой она кое-что хочет объяснить мне.
— Это было в твоем трудовом договоре.
— Ох. Правда? — Хочешь, подай на меня в суд, я не читала свой трудовой договор. Да, да, я знаю, что это совершенно не умно с моей стороны, но дай мне передохнуть, контракт был толщиной в семь Библий и в нем не было и половины, чтобы могло заинтересовать обычного человека. Я полагала, что смогу справиться с большей частью его, поэтому продолжала двигаться дальше, и оказалась права.
— Как я уже сказала, мы проводим мониторинг использования Интернета. Не легко сказать это, но придется, — Сара сделала глубокий вдох, словно собиралась погрузиться в глубокий, бурлящий океан. — Кейт, — произнесла она невыносимым тоном мистических пророков, которые бывают в отвратительных фильмах с ужасной компьютерной графикой, — мы знаем. — Она еще раз глубоко вздохнула. — Мы знаем о порно.