– Ник!
– А-гата, – щурясь, приподнялась Варя с подушки. И потерла щеку с красными отпечатками на ней от костяшек моих пальцев. Вечная привычка –пихать под себя во сне все подряд. И чреватая. – Агата, ты чего?
– Ни-чего, – упала я обратно на спину. – Извини… Сон.
– А-а, – зевнула она. – А что снилось?
– Сон был… вещий.
– Да ты что?!
– Про то, как мы втроем скоро махнем в Чидалию. Ага. Там место есть одно замечательное. Мы с Ником в нем уже были. И даже жили совсем рядом целых две недели.
– И что за «место»? – теперь уже Варя подпрыгнула.
– Роща из леденцовых деревьев. Целая роща на берегу Моря радуг. И плоды на них очень вкусные, сладкие и так пахнут. М-м-м, настоящими конфетами – леденцами. И все – в красной кожуре, будто в ярких обертках. Из них варенье местные варят, сиропы и…
– А я знаю.
– Что именно? – прищурилась я.
– Про деревья эти. Читала о них… Значит, Агата, мы туда все вместе? Втроем?
– Так точно, – щелкнула я ее по носу. – А сегодня мне пора.
– Рань же такая? Только светает?
– Ну и что, – сползла я с кровати. – Дел много, – и взглянув на кресло со свисающим с него вчерашним платьем, скривилась. – Дел… полно. А ты спи, мотылек. Спи.
– А-агу-у, – согласно зевнули за моей спиной.
Утро, действительно, только-только начиналось. И на первом этаже в остатках мрака по углам еще прятался ночной холодок. Но столичные воробьи за открытыми в сад форточками уже бодрствовали вовсю. Наподобие ранних торговок с развала: «У тебя сегодня по чём? По чём?.. А я – по четверти. По четверти».
– Т-фу. И придет же в голову…
– Доброе утро, Ага-та! – полетел «гость» с взмывшего вверх табурета и принял его в вытянутые руки. – Ого!
– Тысь моя майка, – сжав пальцы, прошипела я. – Какого беса ты тут забыл?
– Под «бесом» ты себя сейчас имеешь в виду, – подскочил с пола Глеб. – Именно себя, – и вернул табурет к плите.
– Да что ты?
– А когда и где мне тебя ловить? И… я сегодня еще не завтракал.
– Так почему не обслужил сам себя, пока меня ждал? На проникновение в дом ума хватило, а на все остальное…
– Воспитание не позволяет, – примиряюще оскалился некромант. – Агата, нам надо поговорить.
– Больше не о чем, – запахнув халат, скрестила я на груди руки. – Нам с тобой, Глеб, больше не о чем говорить.
– О-о, – воздел тот свои фиалковые очи к кухонному потолку. Хотя они у него и при таком свете сейчас – гораздо ближе к красным.
«Видно, от недосыпа», – констатировала я. Некромант дополнил стон взмахом рук.
– И нечего тут трагедию разыгрывать. Мне вчера «театра» хватило, – только «жанр» другой был.
– Агата, послушай меня…
– Так. Значит, вопрос свой недавний повторяю: ты помогать мне собираешься?
Глеб хмуро качнул кудрями:
– Нет.
– Ага.
– Я связан запретом своего начальства по рукам и ногам.
– А чего тогда ко мне прискакал такой весь «связанный»? – зло выдохнула я.
– Потому что, произошедшее вчера меня… напрягло и испугало.
– Да неужели? Ты за меня испугался? – картинно всплеснула я руками. – Как по-дружески трогательно.
– Ну, если честно, – скривился в пол Глеб, – то, за Его Величество я испугался больше.
– Ага. А вот это больше на тебя похоже, «политик». И, если из этой данности исходить, то, вместо помощи, ты теперь будешь за мной следить: как бы я Его Величество в пылу следующей нашей встречи не убила.
– Это лишнее пока, – сухо выдал некромант.
– Почему же? Он ко мне резко охладел? Нашел себе другой объект для «полноценной дружбы»?
– Они сегодня с супругой и сыном отбывают из Тайриля на своем фрегате в ежегодный морской круиз. Двухнедельный… А ты так газеты читать и не научилась.
– Пошел вон, Глеб, – безнадежно насупилась я. – Пошел…
– Агата, он жив, – взглянул Глеб на меня. – Я сегодня всю ночь не спал и… Ник жив. Это – точно.
– А то я сама не знаю, – в ответ выдохнула я.
Глеб махом сделал стойку:
– И откуда?
– А это – не твое дело, – и, обхватив голову руками, шлепнулась на ларь под окном. – Ты только одно мне скажи: какого беса я ему сдалась?
– Его Величеству?
– Ага… Ему своих фавориток мало? А супруга его куда смотрит? Пришибла б за такое.
– Кх-ху, – кашлянул надо мной некромант. Я вскинула к нему глаза:
– Что?.. А ты бы сам?
– У-у… С персонами такого уровня все по-другому. Браки – просчитаны. Слова – взвешены. Поступки – выверены. А ты для него… думаю, тайная отдушина, средство от тоски, идеализированное восемь лет назад. Да еще факт того, что он – твой первый…
– О-о, лучше помолчи, – вновь стиснула я щеки ладонями. – Лучше… И почему я его не узнала тогда? Глаза эти грустно-собачьи и лицо вытянутое.
– По монетному профилю? – тихо уточнил Глеб.
– И какой бес его вообще туда принес?
– В наше посольство на Святочный маскарад?.. У них накануне с береднянским Государем встреча была. Вот он и решил нанести «анонимный визит» поданным.
Я теперь сжала пальцами еще и свои веки. И в голове вспышками вновь понеслась та далекая ночь. Черная маска в пол его лица. Сильные руки… «Воробушек»… И не похож он совсем на героя-любовника. Да и тогда не походил. Хотя, что я вообще в этом смыслю? Ведь сама потом семь лет жила по «сюжету»: пришла, увидела и взяла. Пришла, увидела и взяла…
– Значит, это он запретил тебе помогать мне искать мужа? – разлепила я глаза.
– Угу, – буркнул Глеб. – Но, не напрямую, конечно. И, как я понял, это – не запрет, а лишь отсрочка старта на время.
– И у меня есть две недели?
– Угу… Агата, что ты намерена потом делать?
– Ты же меня знаешь, Глеб. Вот сам на свой вопрос и ответь.
– Ну, – надул тот щеки. – Это – не выход.
– А «выход» у меня один – поиск Ника. И данный срок мои планы не меняет. Лишь корректирует. А теперь… Бес с тобой, давай есть. Дел много на сегод…
– Агата, это – не выход. Я ведь совсем тебе помочь не смогу и…
– А у нас гость ранний, – папа, застыв в двери, одернул халат. – Ничего себе, новость.
– Здравствуйте, – выдохнув, развернулся к нему «гость». – Господин Людвиг, извините за незваный визит.
– Катаржина, спускайся! – махнул на него папа пятерней. – Садитесь, Глеб, за стол. Завтракать все вместе будем. Агата?
– Что? – как можно искренней оскалилась я.
– Доброе утро… Как, дочь, спалось?
– Замечательно, – а вот теперь я улыбнулась непритворно. – Очень хорошо, папа…
Однако вскоре за столом «хорошего» убавилось еще – канцлер Исбург заболел. Об этом оповестил нас всех Глеб. В общем-то, в его (канцлерском) возрасте такие неприятности – «гости частые, хоть и без приглашений» (прямо как сам некромант). Но и мне заглянуть на улицу рядом тоже придется. С этого, пожалуй, и начну. Только решить надо…
– Варвара, пойдешь со мной своего учителя навестить?
– Канэ-шно, – дожевав булку, ускорила та ее «прохождение» половиной кружки молока и пустую хлопнула на стол. – Я готова. Только за гостинцем канцлеру Исбургу по дороге зайдем.
– Да что вы говорите? – смела я с «недетских» щек крошки.
– Это очень серьезно, Агата, – скривясь на произвол, сползла Варя со стула. – Сердце, это тебе не шутки. Купим ему пудинг из творога. В «Ватрушке» через дорогу они вкусные. И яблоки. Хотя лучше морковка, да кто ж с ней в гости пойдет?
– Это ты сейчас как лекарь говоришь? – поднял брови Глеб.