– Так точно, – озарилось дитё улыбкой. – И я, наконец-то смогу свою книжку у тебя взять.
– А-а, так это она мне так упиралась. Да, пожалуйста, – упав на бок, выдернула я из-под себя толстенный том энциклопедии. Судя по обложке, библиотечный. Да и не по обложке: у нас во всех трех домах такой точно нет. Или есть?.. – Та-ак. Пора просыпаться, – и, наконец, встала, разминаясь. Варвара открыла на это дело рот. – Ты чего?
– Видела бы тебя сейчас тетя Катаржина: в каком ты грязном виде на покрывало улеглась. Ты где была три дня?
– Я? – обозрела я собственный «боевой комплект». – Бегала, прыгала и… в общем, страдала ерундой.
– Угу.
– Агата, ты проснулась?! – нарисовалась поименованная в двери. – О-ой… В купальню и за стол завтракать. Варенька, книжки с пола собери. Библиотечные ведь, – гранитная сила воли. И не стоит ее искушать. – Агата?!
– Уже иду! По заданному маршруту!
Завтракать меня пустили уже в чистом виде. И в единственном числе. Мама только чай пила. Варя притащилась за стол со своей, нагретой моей попой, энциклопедией. И сначала читала про себя, лишь смешно морща нос и шевеля губами. Потом…
– Плохая эта книга.
– Почему? – оторвалась мама от своей кружки.
– Много слов непонятных. Латынских.
– Вероятно, латынь?
– Угу, тетя Катаржина. Научная. А мы ее только на пятом курсе проходить будем.
– Эт по-эстэ мяль-ос, – жуя пятую ватрушку, влезла в разговор я.
– Чего это? – сморщило дитё нос.
– Чем позже, тем лучше… Это – на латыни.
– А-а… Зато здесь картинки разные есть: отдельно соцветия, отдельно плодоножки и плоды.
– А ты о чем там читаешь то?
Варя радостно подпрыгнула:
– Про деревья леденцовые. Интересно же. А то буду среди них необразованной дурой.
Мама нахмурилась. Я – вздохнула:
– Тогда, конечно, читай.
– Читаю… Да я это уже прочла. Представьте: они пахнут вкусно круглый год. Потому что не только плодами, но и древесным соком.
– Ага, – вновь вздохнула я.
– А еще они круглый год красивые. Весной – с золотистыми соцветиями. Летом – с ярко-красными плодами, а осенью – полыхают, – опустила она нос в книгу. – «фиоле-товы-ми, жел-тыми и пурпур-ными листьями». Вот. Только за ними ухаживать надо. У них стволы крупные, но хрупкие. Крупные стволы. Ты ведь знаешь, Агата? Ты ведь их видела?
– Крупные их стволы? – подняла я от очередной ватрушки взгляд.
– Угу, – кивнуло дитё. – Их и пересаживают осторожно. Там – целая наука в науке.
– Потому что… «стволы крупные»? – медленно уточнила я.
– Нет. Ростками. И держат их под защитой. Хорошей защитой. А взрослыми их нежелательно трогать.
– Тысь моя майка. Крупные стволы. Крупномеры. Я… Точно! – и подняла к потолку взгляд. – И почему я скобан то такая? Ведь ты меня… Ты меня в эти…
– Агата, ты чего? – выпучила глаза Варя.
Мама стукнула по столу кружкой:
– Что у нас опять стряслось?!
– Крупномеры, мама! – подскочив, прижала я руки к вискам. – «Эрик! Эрик!!!.. Эрик, да тысь моя…»
– «Агата, я уже прос-нулся», – сонно отозвались мне в голову. – «Я просну…»
– «Просыпайся окончательно! Жду тебя через пять минут у себя!»
– «Ты рехнулась… Я – скоро»
– «То-то же».
– Доча, может, объяснишь?
– Позже, мама, позже. Где мои штаны?
– Ни за что! Ты хоть магией их почисти! Позо-рище! – это я услышала уже на лестнице.
Впрочем, заклятье очищенья применила. Только, не помню, к чему…
Эрик возник из подвала ровно через пять минут тридцать секунд. Лохматый и опухший. Да какая мне разница? Главное, что:
– Я поняла, в чем тут дело, – тут же напрыгнула я на него.
– И мне бы тоже хотелось понять, – отступил он к калитке.
– Деревья леденцовые пересадили к нам крупномерами. Ты ведь знаешь, что это такое?
– Крупномерами? – повторил парень. – Взрослыми уже?
– Так точно! Ты сказал, что карту обновляешь раз в месяц. И в последний раз это сделал…
– В конце июня.
– Так точно! Значит, их перевезли немного позже! С конца июня по… примерно, неделю назад.
– Вообще, вполне, – скривился он. – Да что это дает то нам? Ты на этих деревьях…
– Эрик, некогда сейчас. Я и так потеряла три дня. Давай к делу. Надо выяснить: когда и куда. Нет, лишь, куда. Перевозили через тайрильский таможенный пост – из Чидалии самый прямой путь. У тебя там…
– Мой знакомый. Еще по…
– Так чего мы стоим?!
– О-о, – закатил глаза он. – Надо… надо… Ладно! Ты – со мной?
– Вопрос глупый. Черти свой подвал!
Морской Тайриль с разворота обдал нас влажной жарой и ором на всех языках Алантара, какие только и услышишь в подобных «узловых» местах. С обеих сторон выбеленного таможенного шпиля с флагом Ладмении густо качались разномастные корабельные мачты. А от развала справа несло свежей (и не совсем) рыбой вперемешку с едким дымом многочисленных коптильнь. Хотя у них это «вонючее» место «нижним привозом» зовут. Да какая мне и от того разница – я, едва увидев выходящего Эрика, подорвалась со скамейки:
– Чем там можно было страдать целый бесов час? Ну что?
– Тринадцать минут, двадцать секунд, – сквозь зубы на ходу известил он. – Валим отсюда, – и свернул к воротам в таможенном заборе.
– Ага, – бросив взгляд на крыльцо, вдогонку понеслась я, оставив все ответы на потом – с другой стороны очередного стремительного подвала:
– У моего знакомого сегодня выходной. Уф-ф, – развернулся Эрик на крутом речном берегу. – Всегда мечтал сделать что-то подобное, но, никак не думал, что это так скоро произойдет.
– Эрик, да что там стряслось то? Ты вообще, узнал то, зачем…
– Да, – гаркнул он мне в лицо. – Да, Агата. Я узнал. Еще бы я не узнал, будучи представителем секретной охраны короля.
– Кого-кого?
Парень хмыкнул:
– А что? Прокуратская печать на мне та же – в нее из нашей комтурии и набирают в основном. Правда, лет после пяти службы. Туда и Ника звали, но он отказался. Да ты, наверное, и сама от него…
– Это я знаю, – тряхнула я головой. – И даже тебе лично потом поаплодирую. Но, сейчас, – и набрала в грудь воздуха. – Бес тебя забери, ты узнал…
– Тэста, улица Окраинная, один. В пяти с половиной милях по побережью восточнее Радужного Рога, – выдал парень, на всякий случай, отступив. – И ты знаешь… крупномеры семи чидалийских говений были оформлены на господина Бабеша Куцова.
– И кто это?
– Второй любовник Ксении Штоль, – поднял брови Эрик. – Агата, может, ты сама теперь скажешь: как на эти хобьи «сладости» вышла?
– Любовник Ксении Штоль? – открыв рот, изумилась я. – Погоди… Но, дом в этой…
– Тэсте, – подбоченился рыцарь. – Городок такой. Небольшой.
– Ага. Дом в Тэсте – тоже на нем?
– Так точно. Иначе бы мы посетили улицу Окраинную немного раньше.
– Так чего же мы стоим то до сих пор? – опомнилась я. – И где мы вообще?
– Недалеко от моего родного дома. У меня в таких случаях подвалы инстинктивно выходят и всегда сюда. А ты в Тэсте, значит…
– Не была.
– И я тоже, – потер парень лоб. – Но, я был в бухте одной. А это… совсем рядом. Идем, – и вновь черкнул в воздухе свою арку.
Подвальные «зигзаги» в итоге вынесли нас с Эриком в полутора милях от нужной топографической точки. И данную разницу мы преодолели со скоростью джингарских скакунов, правда, дыша на финише позорно задохло для их элитной масти. Но, запах леденцовых деревьев я уловила еще ярдов за сто. Даже через раззявленный рот. А потом увидела и сами «источники»:
– Говении, – шумно выдохнул Эрик с другой стороны высокого дощатого забора.
На наше счастье, сколоченного по последней ладменской моде «крест на крест», с прорехами. Через них мы, отставив тылы, и провели первую свою разведку, тесня друг друга боками. Хотя за последние три дня опыт в подобных делах у обоих вырос чрезвычайно. Да и собаками тут не несло.
– Ей тут воняет. Она – здесь, – скривив нос, выдала я.
– А-а…