– Смесь запахов тела и духов. Сколько б женщина не меняла их, пристрастия во вкусе остаются: сладкие там, свежие, терпкие или…
– А чем те трое охранников у ворот «воняют»? – вернулся к заборной прорехе Эрик.
– Магией они «воняют». Будто сам не видишь, – буркнула я, не отрываясь от своей дыры. – Так что, меры пока прими. И вообще, это – хороший знак.
– Угу. Знак – хороший. Точка обзора у нас – плохая. Придется смещаться, – прищурился рыцарь в заросли орешника и осторожно двинул вдоль забора. Я – за ним.
Через двадцать ярдов, обойдя сбоку одноэтажный серый особняк, мы вновь прильнули к гладким доскам. И здесь «обзор» был, действительно, «хорош» – до такой степени, что я невольно издала рык.
– Ты чего? – скосился Эрик.
– Мы… его нашли.
– Ника? – глухо выдал он. – Где?
– Думаю, в конюшне в углу сада.
– Но, там поста нет у входа и охранной магии?
– Зато леденцовые деревья – где надо.
– В каком смысле? – сдвинул Эрик брови.
– Рядом с ней. И со стороны воздушной отдушины.
– Агата?..
– Эрик, я объясню. Только, не сейчас.
– Не сей-час? – выдавили мне в ответ. – Ла-дно… А что тогда делаем «сейчас»?
– А что бы вы с Ником сделали? При подобном раскладе?
– Угу-у, – снова прилип к дыре Эрик. – Усадьба новая, на отшибе. Соседей – пока нет. Магическая охрана внутренней территории – средняя. Можно обойти. Трое – у ворот. Тоже – маги. Ксения…
– Она там, – надавила я.
– Угу. Плюс Ксения – маг…
– На четверть алант.
– Это – четверо. Причем, из видимых пока.
– Пока – четверо, – кивнула я в сторону ворот как раз в момент, когда одна из их створок распахнулась, запуская вовнутрь ярко одетого седого мужчину. Тот, недолго думая, пропорхал по дорожке меж клумб прямиком в дом. Рыцарь констатировал:
– Этого в расчет не берем… Значит: спускаемся между конюшней и садовым забором. Без своей магии. Здесь на чужую оповестители стоят.
– Где?
– По всему внутреннему периметру. Ты о таких уже не знаешь.
– А-а.
– Дальше – заходим и назад с территории тем же путем. Это – в идеале.
– Согласна. Пошли, – подорвалась я в обход вдоль забора.
Начало нашей операции (забор и два ярда до конюшни) пронеслось, соответствуя планке «это – в идеале». А вот потом я увидела саму дверь:
– Замок в скобе просто висит.
– Поздно, Агата, – Эрик, приоткрыв створку, дернул меня вовнутрь. – Теперь разбираемся по обстоятельствам.
– Ага, – сразу от входа «разобрала» я здешнее нутро: предбанник, завешанный по стенам конской упряжью, длинный узкий коридор с окном в конце и линией из пяти загонов справа. И жара – таким пахучим застоем, что хоть в нем греби. – Пусто на всех уровнях, – процедила, борясь с приступом дурноты и отчаянья.
Эрик, оставшийся в предбаннике, разгребая ногами серые опилки, пропыхтел:
– Ты уверена? – и, нагнувшись, потянул за кольцо в полу.
Через три секунды в центре клети распахнулась квадратная черная пасть. Пасть дохнула на нас погребным хладом и выпустила заметавшегося ночного мотылька. Мотылек взмыл к потолочным балкам. Мы с рыцарем нависли над дырой.
– Ник? – хрипло позвала я, вслушиваясь и вглядываясь в темень. – Ник?
Эрик сморщил лоб:
– Так не пойдет. Я спускаюсь. Лишь фонарь их прихвачу.
– Я сама туда спущусь, – опершись руками на края дыры, зависла я над ней. – Поджигай и давай фонарь.
Через минуту я, спрыгнув вниз мимо приставленной лестницы, напрягла свое природное зрение… и рухнула на колени.
– Агата? – среагировал на брякнувший о землю фонарь, Эрик. – Агата?
– Что?
– Что там?.. Что ты там видишь?.. Агата, не молчи, хоб тебя…
– Здесь пусто…
– Агата, не молчи. Говори: что видишь. Напрягись.
– Что я вижу? – сглотнула я подкативший огненный ком. – Что… Говорю…
– Да.
И собрала скачущие мысли:
– Пространство три на три ярда. Земляной пол застелен соломой. На стенах, обитых рейкой, и потолке – следы обшивки. Моанитовой. Отдирали листы в спешке. В одном месте остался ее кусок под гвоздем… На полу, в углу – высохшая кровь двух-трех дневной давности. В стене рядом – кольцо и два звена от оборванной цепи.
– Мать же… твою, – прорычал сверху рыцарь.
– И еще, – закрыла я глаза. – Его запах. Он здесь очень внятный. И… кровь тоже его.
– Агата?
– Предположительно…
– Агата, я все понял. Вылазь.
– Предположительно, – мотнула я головой. – суточной давности. Значит, уводили Ника…
– Вылазь оттуда.
– Я ее убью, – огненный ком, выпущенный громким рыком, взорвал мою голову, заглушив все прежние мысли, кроме одной. – Я убью эту тварь!
– Агата! – ошалелая физиономия Эрика наверху. – Агата!
Дверь конюшни, отброшенная рукой, звучно приложилась об стену. И впереди, ярдах в десяти, я увидела ее, стоящую ко мне спиной под одним из леденцовых деревьев. Рядом с тем самым мужчиной в ярком и он, еще договаривая свою фразу, медленно, очень медленно начал ко мне разворачиваться:
– … дорогуша, так ведь нельзя. Это – капризные деревья, а вы их в са-мый… А-а-а!
– Тварь! Я убью тебя! Но, сначала ты мне скажешь! – Ксю тоже успела развернуться. Только это она и успела. Моя бывшая лучшая подруга. В зверином прыжке я смела ее и, приложив спиной о землю, обхватила руками тонкую шею. – Где он?!.. Где он?! – она заметалась, пытаясь выдернуть из-под моих колен свои зажатые руки. – Тварь, – дико оскалилась я. – Какая же ты тварь. Не будет тебе покоя теперь. Где мой муж? Я тебя спрашиваю! – испуганное лицо моей соперницы с выпученными до предела глазами, начало синеть. Из горла вырвался хрип. И только тогда я ослабила свой нажим. Ксю сипло втянула воздух, засучив подо мной ногами.
И тут меня саму с нее смело. Мощной грубой силой прямо в темноту еще одного стремительного подвала…
Материковый восточный ветер на речном берегу парусом надувал мою взмокшую рубашку, полоща ее, и дул в разгоряченное лицо. Встревоженные речные чайки кружили над своей брошенной под вяло текущими водами добычей. Лишь из небесной выси ругаясь на нас. Но, все это я заметила и разглядела уже минут через пять, когда и сама прооралась и набегалась по самому краю, рискуя составить им, а потом и лягушкам в камышах внизу компанию. Эрик, скрестив на груди руки, просто молча стоял. Между мной и рваной кромкой обрыва.
– Что у тебя с плечом? Откуда кровь? – сузив от ветра глаза, глухо уточнила я.
– Ничего, – скосился он. – Вскользь прошло.
– От кого из трех охранников?
– Не знаю. Я с ними познакомиться не успел.
– Ага… Эрик, спасибо тебе.
– Агата, не за что. И, может, ты хоть теперь расскажешь…
– Хорошо.
– Хорошо? – поднял парень брови.
– Я все это видела во сне.
– То… есть?
– А то и есть. И скажи я тебе о такой «ориентировке» заранее…
– Наверное, я бы поверил, – неожиданно выдал он. – Да, – и, громко вздохнув, одним рывком хлопнулся на самый край, свесив с него ноги. – Прошу. И давай, дальше рассказывай. Мне подробности нужны.
– Подробности? – уселась я с ним рядом и, настраиваясь на тему, прищурила к другому берегу глаза. – Эта река как называется? Коча?
– Угу, – мотнул Эрик ногами. – Пять миль севернее от ее слияния с Шалбой… Так что там с твоим сном?
– Это не сон был в простом понимании. Это было послание мне.
– От кого?
– От моего мужа… Скажи: что остается тому, кто обречен на глухоту и темень вокруг? Да, он только дышит и вдыхает. Запах леденцовых деревьев. Он его уловил через воздушную отдушину из погреба. И смог дотянуться до меня. Без всякой магии. Просто, дотянуться во сне… А я… скобан. Ну, разве можно быть такой скобан?!
– Агата, прекрати.
– Что именно, Эрик? Ошибка за ошибкой. Ошибка за ошибкой. Бывший рыцарь Прокурата, логик-аналитик.
– Ошибки мы все делаем. Я тоже был не на высоте, – скривился вдаль парень. – Но, если сравнивать наш с тобой «исходник» на старте в Доме выскочек и сегодняшний промежуточный результат, то, картина не так уж и… в общем, будет что моему начальнику потом рассказать… Ну, надо же. «Ориентировка по сну».