Перед литыми воротами двухэтажного мраморного особняка она, вдруг, замерла. Остановилась. Не то, чтоб, в последнем раздумье, просто решила повторить:
– Так… Условие от нас: добиться продолжения работ во дворце с новым архитектором. Как его?.. Ох, Бембо Беретти. И где такого дядя откопал?.. Бембо Беретти. И пусть выкручивается, как хочет. А если что пойдет не так, – Ксения в третий раз за дорогу пощупала под шелком платья кулон из атрактина. – у меня тотчас начнется своя «импровизация». Дядя, прости, – и уверенно толкнула на себя створку ворот.
Дом встретил ее полным пустым равнодушием. И удивил царившим бардаком. Да будь ее воля и такие хоромы, уж она бы развернулась, а тут… И представила Его Величество среди местных строительных лесов в позе… в позе… Да-а. От таких вольных фантазий на душе Ксю сделалось и весело и зло. А еще неожиданно пришло понимание, что никогда они с Агатой подругами не были. Никогда. Даже в те годы, когда она эту стерву почти боготворила – слишком они разные. И те «ограничения», что ставят для себя подобные Агате и Нику существа в жизни, ей не укоротят высоту полета. Никогда. Она выше всего этого.
– Эй, есть тут кто-нибудь?!.. А-а, ну, здравствуй, «подруга»! Спускайся на разговор! И, да, тебе привет от твоего мужа: сильно кланялся… когда кровью плевался. В последний раз…
Его Величество, Василий Второй, в последний раз так волновался перед встречей с женщиной много лет назад. И женщина эта позже стала его венценосной женой. А он тогда был слишком молод и пытался соответствовать. В жизни его, с детства загнанной в тупики и лабиринты норм постоянно приходится «соответствовать»… Как он тогда сказал ей, своему Воробушку… «Монархи тоже способны на эмоции. Иначе они были бы правителями камней». Совершенно точно. Да только, «эмоции» – это слабость, которую монархи позволяют себе не всегда.
А Воробушек… Чистое искреннее создание. Полный контраст его «тупикам» и после стольких попыток почувствовать себя непритворно ценным – последний и самый большой на это шанс. Шанс, взлелеянный за долгие восемь лет. И вот теперь он его точно не упустит. Капнет сверху скупой слезой сострадания, оградит от всех житейских неприятностей и проблем. Наполнит пустоту от утраты мужа заботой и покровительством. И Воробушек его вновь запоет. От души страстно и благодарно… Страстно и благодарно… Это обязательно свершится. А шторм, что сократил его ежегодный круиз – ни что иное как тому знак. Да и Лемех доложил: она была решительна в согласьи. Значит, все идет как надо.
– Ваше Величество, позвольте мне, все ж, вас сопроводить?
Василий Второй уже у двери в дом замер:
– До какой стадии?
– Ваше Величество? – недоуменно застыл рядом секретарь.
– Я спрашиваю: до какой стадии я нуждаюсь в твоем «сопровождении»? Неужели охраны, которую ты натыкал по всем здешним углам, недостаточно? Ты решил и лично «поучаствовать»?
Господин Лемех отвел в сторону взгляд:
– Прошу прощения, Ваше Величество. Уверен: принятых мер вполне хватит.
– В том то и дело, – процедил монарх. – Исчезни. До завтрашнего утра, – и перехватив в одной руке коробку с подарком, занес вторую над дверной створкой. Секунду подумал. И просто ее толкнул.
Тяжелая, обитая лучшей бадукской латунью дверь, бесшумно открылась, высветив в конце холла пыльный светильник на стене. Его Величество, сделав шаг вовнутрь, удивленно осмотрелся… Забота и покровительство. Явно это место, собственный его щедрый дар, в них нуждается. И монарх, отдаваясь шагами в гулкой пустоте, пошел к лестнице наверх.
Он когда-то сам его выбирал. По эскизам и чертежам. Поэтому, хорошо помнил расположение комнат. Да и свет из-под дверей главной спальни стал единственно верным «маяком». Мужчина, со вновь нахлынувшим волнением, осторожно вошел вовнутрь… Что он ожидал здесь увидеть? Заполняемые столько лет «мазками фантазий», картины, то влекли пылающим камином со шкурой на полу и желанным женским телом (на шкуре), то этим же телом под луной и в окне (стоя, сидя, лежа, смотря какое окно), но, то что Его Величество разглядел на самом деле, ни в какое сравнение с этими «полотнами» не пошло: огромная кровать в центре, без балдахина, но с опорами, как четырьмя стражами по углам, а на кровати – она. Едва прикрытая покрывалом. Однако, в платье. И без луны. Да и без камина. То есть, он был, но не «пылал».
– Агата?.. – полная тишина. – Ага-та?!..
Василий Второй в растерянности замер…А что дальше? Если это – игра, то – банально-дурная. Если – акт манкировки, то можно его списать на женскую спесь. Хотя… Воробушек?.. И мужчина, переступив, громко кашлянул. Наконец, его услышали!
Но, совсем не та:
– О, Ваше Величество, – стройная тень из-за спинки метнулась к «спящей», и вскинула над ней нож. – Заждались.
– Вы кто? – шарахнулся к двери монарх. – Вы вообще… соображаете?
– Вполне, – на диво спокойно уведомили его. – И в планах такого поворота не было – она сама напросилась.
– Вы кто?!
Незнакомка ловко прижала лезвие к шее на подушке:
– Да я же и пытаюсь вам сказать, так дослушайте. Иначе… – и качнула ножом из стороны в сторону.
Монарх, оценив маневр, вскинул вверх глаза:
– Я вас слушаю. Говорите.
– Ксения Штоль.
– Кто?
– Ксения Штоль! И Ваше Величество… от двери. И без магии, иначе весь дом сложится – я успела принять меры.
– Но… зачем? – в голове короля в привычном для правителя режиме запрыгали ассоциации, имена, цифры, отчеты служб и среди всего прочего, вдруг, выпало, ударило по глазам, одно нужное.
– Для моих гарантий, – тем временем огласились ему. – А что вы хотели, если…
– Штоль, – удивленно выдохнул монарх.
Девушка, смолкнув, склонила набок голову:
– Неужели? Это такая честь – быть вами… узнанной.
– Честь сомнительна, потому как малоценна, – вмиг стал суров Василий Второй. Нет, много чего он успел домыслить причиной такому «завороту», но уж никак ни со стороны его Воробушка. А тут попал, как говорится в эпицентр «бабьих бурь». Обоюдной лютой ненависти. Да и хорошо… попал. – Госпожа Штоль, вы явно заигрались, – как можно весомее произнес монарх. – И если в прошлый раз я закрыл глаза на превышение прокуратских полномочий в оправдании Дивнич, то только из-за ваших показаний против Велиара. Но, теперь, – раздул он ноздри. – Теперь…
– А что «теперь»? А-а? – открыла женщина рот.
Его Величество выпустил струю гнева:
– Пощады даже не ждите! Не помогут ни былые подвиги, ни просьбы дяди, – и уперся взглядом во вторую «стихию». – Что с ней? Заклятье? Она вообще жива?
– Пока жива! И как же вы все одинаково скучны! И простые смертные и даже короли! Мужики! Макушка мира! Да причем здесь мой дядя? Я что, похожа на истеричку? Психопатку без прав? – монарх на такой диагноз согласно скривил рот. – Агата здесь не причем!
– Как… это?
– По большому счету! И «по большому счету» это – заговор! Да! Против вас самого! А мне на то сейчас плевать. Я уже давно по жизни сама. И теперь выкручусь. Без дяди. Без его «длинных путей». Он ведь сам стремился к подобному исходу, но так прямо идти струсил! Мужик и струсил! А мне – наплевать!
– Значит… – сглотнул король слюну. – «Не психопатка» вы? Не умалишенная?
– О-о, – закатила женщина глаза. – Когда ваш маэстро Бертез пропал, за его поиск взялся Николас Подугор. Вскоре, исчезает и он сам, а перед ним гибнет поставщик камней на отделку ваших покоев. Что вам доложили тогда? Вы вообще доклады эти слушали? И не перебивайте меня! Потому что, не слушали вы их! А надо было! А все почему? Мужская уверенность, что мир вращается вокруг вас. И все гостайны – за замками глубоко! Тогда скажите: откуда мне, «умалишенной», знать, что вы, ваше Величество, в магии сильны, как гимназистка-гномка? О-о, какие у нас глаза! Да! А вот мой дядя был в курсе этой «гостайны». И ваш атрактин, да, камень любимый, который и сейчас во всех у вас перстнях, щедро именно им и поставлялся. Только, не простой это камушек. С секретиком, – оскалилась Ксения и перевела дух. – Впечатлило?.. Вижу. Меня и саму сильно «впечатлило». Но, я так долго, как он со своим «Черным Ирисом» ходить вокруг не могу. У меня на то времени нет. А эта дура бы все вам рассказала. Она ведь страну нашу исполкала вдоль и поперек, чтоб докопаться и су… – вдруг, смолкла она на полуслове. – В общем, мне некогда. Оставайтесь в своей «дарёной могиле» на пару. А я… Явился!!!