Дверь открылась, и в дом вошла Грейс. Она занесла пакеты с покупками в комнату, посмотрела на нас двоих, и сказала:
– Может поможете?
– Да, – ответил я, приближаясь.
По прилету домой.
Сегодня я буду играть до потери чувств. А когда вернусь домой, надеюсь, у меня не останется сил, чтобы думать об Элис.
Однажды Тори спросила меня, неужели теперь я дерусь из-за денег. Нет. Я дерусь, потому что это приносит мне наслаждение. Мне нравится, когда мой кулак врезается в чье-то лицо. И я приветствую боль, растущую изнутри, когда кто-то другой наносит удар мне. Вот настоящие эмоции. Острые ощущения, в которых я никогда не испытывал необходимости. Но лишь до тех пор, пока в моей жизни не появилось трещины.
Теперь мне трудно даже дышать, если моей доброй подруги и сиделки Тори нет рядом. Но я справляюсь.
Я протягиваю руку, чтобы открыть двери черного входа в здание, когда оттуда высыпает компания парней. Один из них толкает меня плечом, а потом рявкает:
– Смотри, куда идешь, Дилан!
Я тут же напрягаюсь, скрестившись взглядами с Кристофером, мразью, который поддержал Микаэлу.
– Рад снова видеть тебя, Крис, – растягивая слова, говорю я.
– Чему удивляться, я тоже. – он презрительно усмехается. – Здесь же позволяют слоняться всяким отбросам.
Не пойму, кого он имеет в виду: меня или себя.
С презрительным видом я поворачиваюсь к Крису.
– Не понимаю, о чём ты.
– Ну, ещё бы, – его губы кривятся в усмешке. – Вы, под фамилией Дэй, все больные на голову.
Я сжимаю ладони в кулаки. Было бы здорово сейчас вырубить этого ублюдка, но его отец окружной судья, и подозреваю, будет весьма непросто откупиться от обвинений в насилии, состряпанных снова его отцом Уиллом Джексоном.
– Заткни пасть! – предупреждаю я.
И бросаюсь к нему, но рядом вдруг появляется мой старый приятель Люк и оттаскивает меня назад.
– И что ты собираешься сделать, ударить меня? – задирается Кристофер. – Мой папа судья или ты забыл? Тебя упекут снова на реабилитацию или ещё хуже в тюрьму, не успеешь и глазом моргнуть.
– Твоя бабушка знает, что когда ты подбираешься к девушкам, то сперва накачиваешь их наркотой?
– Слушай шагай куда шел, мне не нужны проблемы.
Крис как тупой баран, и не слушает, что я ему говорю.
– Думаешь, мой отец не знает? Знает, всё знает. Я просто всегда молчал, потому что равнялся на тебя своего друга-лидера. Но ты не лидер, ты всего лишь грязный кусок дерьма, который вечно терроризировал свою сестру.
Рука Криса перехватывает мой удар. Но заявляются ещё два парня из нашей общей тусовки, хватают Кристофера и оттаскивают прочь, а он все никак не может заткнуться.
– Ты теряешь свою власть над всеми, Дилан! Скоро ты не будешь королем.
Как будто мне есть какое-то дело до кучки отбросов.
– Утихомирься, Дилан. – предупреждает меня Люк. – Сегодня у тебя итак рукопашный бой.
Я выворачиваюсь из его хватки.
– Этот мерзавец пытался меня спровоцировать.
Люк моргает.
– С помощью твоей замужней сестры? Это же просто смешно?
– Забудь, – рычу я.
Я отталкиваю Люка и наблюдаю, как Крис садится в машину.
Но в следующий раз, когда наши пути пересекутся, он так легко не уйдет.
Посмотрев на Люка, я беззвучно произношу:
– Ты идёшь?
Он выразительно кивает.
Хрящ и кость носа моего противника ломается. Парень кричит. Я снова бью. Но несколько пар рук оттаскивают меня от него прежде, чем мне удается нанести очередной удар.
Судья свистит в свисток прямо у меня перед лицом и показывает большим пальцем за свое плечо.
– Ты удален! – орет он, покраснев сильнее, чем вареный рак.
С боковой линии мне кричит тренер.
– Где твоя голова, Дилан? Где твоя гребаная башка?!
Моя голова у меня на плечах.
Вернувшись в раздевалку, я снимаю форму и сажусь на полотенце перед своим шкафчиком. До меня доходит, какую ошибку я совершил. Меня больше ничего не отвлекает, и всё, что мне остается, снова думать об Элисон.
Я стараюсь отогнать от себя мысли о ней, прислушиваясь к приглушенным свистам и рёву трибун, доносящимся с поле боя, но воспоминания вспыхивают перед глазами, как трейлер фильма.
То, как она танцевала. Черт, как же она танцевала! То, как мы раньше целовались.
Я вскакиваю на ноги и иду в душевую. Злой, охваченный вожделением, я выворачиваю барашек на кране с холодной водой и встаю под ледяные струи.
Но это не помогает.
Желание не ослабевает. Черт, есть ли смысл сопротивляться ему?