– И что дальше? Будешь преследовать, пока я не сдамся. – уточняет она, мне кажется, она сейчас улыбается.
– Твои отказы создают стимул. А ещё мне нравится, то чем ты занимаешься.
– Давай не будем ничего усложнять.
– Хорошо. Значит будем дружить? Как тебе?
– Я согласна, но как ты будешь этого добиваться?
– Ради того, что для меня очень важно я готов на всё.
– Ладно Марк уже поздно. Пока.
– Желаю тебе, чтобы все проблемы кроме меня растаяли.
– Пока, Марк.
Мне нравились девушки, да. Мне нравилась Элис. Но раньше эта маленькая слабость не приводила к неприятностям.
Теперь же, очутившись в мире красоты и женственности, я попал в довольно сложное положение. Поначалу всё вокруг вызывало любопытство. Я и не подозревал, насколько сильно эта перемена в карьере заставит измениться меня самого. А между тем в прямом смысле слова я впал в наркотическую зависимость от присутствия рядом красивых девушек и избавиться от этого наваждения самостоятельно уже был не в силах.
Я узнал о женщинах столько, сколько не знает ни один мужчина. Но в этом крылось что-то глубоко трагическое. Я впервые в жизни стал свидетелем того, как женщины, которых я находил неотразимо привлекательными, блестящими, восхитительными, позволяли унижать себя.
Меня поразило до глубины души стремление многих красавиц быть объектом пренебрежения и даже презрительного отношения, вместо того чтобы добиваться психологического равенства. Нередко девушки, на которых разинув рты, я оглядывался на улице прохожие и которые вызывали восторг и благоговение публики на подиуме, становились послушными и забитыми животными, преданными мужчине, не ценящему их, равнодушному к ним или даже просто третирующему их, весьма бесцеремонно.
Парадоксально, но самым успешным моделям действительно больше всего нравились хамы, грубияны, развязные и самоуверенные распутники, скандалисты и циники как Дилан.
Куда катится этот мир?
Глава 30
ЭЛИС и МАРК
Утром ко мне в гости заглянул Марк. Дилана я спровадила куда подальше.
«Это всего лишь игра на публику», напомнила я себе.
– Ты не так понял, Марк. Мы просто хорошие друзья. В любом случае, я не хочу давать тебе ложных иллюзий и надежд. – с легким сомнением протянула я.
– А разве я сейчас просил об этом? – его губы слегка изогнулись в улыбке. – Но со временем ты же изменишь своё решение?
– Зря надеешься, – предупредила его я.
– Я полон решимости.
– Я вижу.
Видеть его на кухне, у плиты, было непривычно, и странное чувство охватило меня. Сладко потянуло низ живота, пока я смотрела, как ловко он расставляет тарелки и приборы. Я скрестила на груди руки, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Марк, зачем ты пришел?
– Я уже всё тебе объяснил. – он выложил вафли на тарелку и отнес их к барной стойке.
– Тост хочешь? Подожди. У тебя есть хлеб? Если нет, я могу…
– Нет. Я не хочу тост.
Подумать только, он уже чувствовал себя здесь как дома!
– Тебе разве больше некого беспокоить по утрам?
– Есть масса людей, которых я мог бы осчастливить своим присутствием, но я выбрал тебя.
Пожалуй, это было самое безумное утро в моей жизни. Я внимательно посмотрела на Марка.
– Спасибо.
– Смею надеяться, что это от души.
– Да!
Он улыбнулся.
– Что-то я в этом сомневаюсь.
– Мне очень понравились вафли. Просто удивилась, увидев тебя здесь… в девять утра.
– Честно говоря, я планировал завоевать тебя вчера, но всё пошло не по плану.
Я положила в рот кусочек вафли.
– Этим ты меня не завоюешь.
– А я все-таки попытаюсь.
Он открыл холодильник и достал бутылку апельсинового сока. Наполнив два стакана, он поставил один передо мной.
– Тут всё дело в хитрости. Ты просто ещё этого не понимаешь.
Марк взглянул на меня через плечо.
– Мы ведь с тобой друзья, Элис? Давние друзья...
– Да, мы друзья.
– Чем ты хочешь заняться сегодня? – спрашивает Марк, пока мы завтракаем на балконе.
– Найти новых прилипал для разнообразия.
– Это звучит скучно, как будто я снова на занятиях.
– Тогда почему ты ещё здесь? Ко мне вот-вот нагрянет новая подружка.
– И лишь поэтому я должен уйти?
– Ну как бы да!
– Хорошо, я испарюсь.
Я проскользнула в свою ванную и, когда повернулась закрыть дверь, Марк вошёл следом. Я увидела его первой, а следом он увидел меня.