- Если ты действительно в Майами, – глухо зарычал Падалеки, – советую тебе немедленно валить оттуда. Потому что, если я приеду, а ты будешь там, ты немедленно окажешься в тюремном лазарете. И я позабочусь о том, чтобы тебя сковали по рукам и ногам, и намордник надели, как у Ганнибала Лектора. И поверь мне, больше тебе не сбежать.
- Если я увижу тебя, хотя бы мельком, это того стоит, – Дженсен медленно сполз по стене на пол, даже дышать стало больно от злости, сквозившей в его голосе. – Прошу тебя приезжай. Я никуда не денусь. Я буду ждать тебя.
Падалеки отшвырнул от себя телефон с такой силой, что послышался треск пластика. Ну и черт с ним, с мобильником! Морган, сука, точно себя бессмертным вообразил!
«Закопаю тварь! Будет сидеть в наручниках и в прекрасном оранжевом комбинезоне!»
Падалеки рвано выдохнул и резко поднялся с кровати.
Спустя полпачки сигарет, Джаред немного успокоился и попробовал обдумать сложившуюся ситуацию.
Моргану опять потребовалась помощь агента ФБР, ничем другим его звонок объяснить нельзя. А так как у Моргана вряд ли есть еще один ручной федерал, то вот вам и звонок.
«Браво, Макс Морган! Удивил! Я уж было подумал, что ты дружишь с головой и больше мне никогда на глаза не покажешься».
Падалеки смотрел в окно, улицу постепенно заполняли предрассветные сумерки. Недавние мысли о том, что его поимели особо изощренным способом, а после выбросили за ненадобностью, опять затопили сознание. Таким, как Морган, есть только одно место. За решеткой. Пусть там опробует свои способности манипулятора. А Джареду уже давно пора забыть все это. И глаза эти невозможные, и характер этот несносный, и веснушки, и гибкое тело, эти руки и губы. Все. Пора забыть и вернуться к прежней жизни. Где всегда все было правильно. Где федералы ловят преступников, а не помогают им. Где есть работа, дом и случайный перепихон.
Значит, решено, сегодня нужно организовать оперативную группу. Если все пойдет по плану, то офис во Флориде предоставит ему людей, а сам Падалеки будет руководить операцией. Он с удовольствием посмотрит, как Моргана будут сажать в полицейскую машину в наручниках. Но сам он больше никогда не приблизится к этому аферисту. Не позволит воспользоваться собой. Не даст ему одурманить себя, отравить. Никогда.
Зайдя в офис, он первым делом направился в кабинет Бивера.
- Капитан, можно? У меня к вам дело.
Когда ты далеко, это убивает меня.
Я хочу и уйти, и остаться.
Я в полном замешательстве,
Так трудно выбрать
Между удовольствием и болью.
Я знаю, что это неправильно и правильно одновременно.
Даже если я попытаюсь выиграть в этом противоборстве,
Моё сердце одержит верх над разумом.
К тому же я недостаточно силён, чтобы держаться от тебя на расстоянии.
Apocalyptica – Not Strong Enough (feat. Brent Smith of Shinedown)
Выйдя из душа, Дженсен посмотрел в окно и поёжился, дождь лил с самой ночи, не переставая. Ничего удивительного, во Флориде в разгаре «сезон ураганов». День был уже на исходе, а Падалеки все не было. Не приедет? Неужели не приедет? Дженсен ударился лбом в стекло и тихонько всхлипнул.
- Пожалуйста, приезжай, агент, – шептал он, будто молитву. – Пожалуйста.
Что Дженсен станет делать, если Падалеки так и не приедет, он боялся даже подумать. Надежда на встречу все же теплилась в груди. Пусть эта встреча будет мимолетна, с последующим арестом, пусть хоть так, но Эклзу было просто жизненно необходимо увидеть его. Может, его агент даже лично наденет на него наручники. Может, даже удастся подержать его за руку. Дженсен улыбнулся и забрался под одеяло, представляя, каково это будет – коснуться его снова, поцеловать его, злого, упрямого... Он и сам не заметил, как заснул, обнимая подушку под звуки стихии.
Разбудил его громкий, нетерпеливый стук. Дженсен резко соскочил с кровати, наверное, даже раньше, чем успел проснуться, и открыл дверь в одних только мягких пижамных штанах, с просто неприлично низко сползшей резинкой, сонный и встрепанный, как воробей. Он потер ладонью лицо и, приоткрыв один глаз, посмотрел на Джареда. Тот выглядел угрожающим и свирепым, несмотря даже на то, что был мокрым до нитки. С его волос и одежды стекала вода, а он все стоял и сверлил Дженсена тяжелым взглядом.
- Ну? Войдешь или как?
Падалеки зло выдохнул и вошел, толкнув его плечом. Дженсен слегка поморщился и выглянул в коридор.
- Так ты все-таки пришел один? – усмехнулся Дженсен, закрывая дверь, и тут же оказался вжат в нее грудью.
- Я должен был сдать тебя! – Падалеки сильнее придавил предплечьем основание его шеи.
Он был не просто зол, он был разъярен. От него так и веяло опасностью. Все сигнальные системы в организме тревожно вопили, что пора сматываться, бежать, как можно дальше от него, спасать свою жизнь.
- Почему же не сдал? – прохрипел Дженсен, но не предпринял попытки освободиться.
Джаред ударил кулаком по двери, в опасной близости от его лица. Он ударил снова. И снова, и снова, а Дженсен лишь расслабился и закрыл глаза, ожидая, что следующий удар достигнет цели – его головы.
- Я должен был сдать тебя, – Джаред обжег дыханием его щеку.
- Я рад, что ты этого не сделал, – тихо ответил Дженсен и выгнулся в пояснице, притираясь к своему агенту. – И я рад, что ты пришел.
- Ты, как отрава, – Падалеки зло шипел ему в ухо. – Как чертов наркотик! Я должен посадить тебя! Упрятать за решетку! Но ты, долбаный абсент, ты отравил меня! И вместо того, чтобы выполнить свою работу, я тащусь сюда, через восемь штатов, за новой дозой, – Джаред провел ладонью по теплому животу и потянул воздух, вжимаясь носом в волосы у виска. – Я подсел, как конченый наркоман.
Дженсен не сопротивлялся, не пытался освободиться от хватки, только дышал часто, тяжело и молился, чтобы долг вдруг не перевесил желание, чтобы этот дикий гризли прижался к нему сильнее, чтобы опустил руку ниже, да сделал уже хоть что-нибудь!
- А знаешь, что бесит меня больше всего? – глухо спросил Джаред. – Что я не хочу выздоравливать. Я хочу еще, хочу больше…
- Агент, – прерывисто выдохнул Дженсен, и тормоза отказали у обоих.
Падалеки, наконец, отпустил его, давая возможность нормально дышать, чтобы тут же прижаться всей тушей, впечатать расслабленное тело в многострадальную дверь, вышибая из него дух. Мокрая холодная одежда остро контрастировала с жарким дыханием на шее, и Дженсен застонал, задрожал от возбуждения и нетерпения, а Джаред оглаживал ладонями его бока, сжимал плечи.
- Джаред, – просьбой, мольбой.
Кажется, Дженсен никогда не называл его так. И неожиданно звук собственного имени, вылетающего из этого наглого, едкого рта, звучит круче самой забористой порнухи.
- Сейчас, сейчас, – торопливым обещанием.
Падалеки отстранился, придерживая свою добычу рукой, как будто боялся, что Эклз может сбежать, и, целуя тёплую спину, медленно опустился на колени, сдернул штаны до щиколоток, медленно погладил от лодыжек до бедер и сжал в ладонях упругие половинки. Его рот, горячий, жадный принялся безжалостно терзать его, целуя, кусая, лаская, мучая и даря блаженство. Дженсен судорожно перевёл дыхание и непроизвольно выгнулся, подставляясь под мокрый, юркий язык.
- Огрх… Что, даже номер не посмотришь? – подколка теряет эффект, потому что голос срывается и дрожит, а Джаред лишь вворачивает язык глубже вместо ответа.
Эклз с глухим звуком ударился лбом в дверь и уперся в нее руками. Должно быть, со стороны они сейчас выглядят довольно забавно – мошенник, стреноженный собственными штанами, стоит на пороге отельного номера, а специальный агент ФБР вылизывает его зад. Но сил не хватает даже на улыбку, потому что внутри пожар, Дженсен весь горит, он чувствует, как поджимаются пальцы на ногах и как капельки влаги стекают по вискам. Ему хочется, чтобы это никогда не заканчивалось и, одновременно с этим, хочется большего, хочется Падалеки внутрь, в себя, чтобы он трахнул его, чтобы заполнил собой, дал почувствовать, что Дженсен больше не один, что его агент с ним. Его собственный специальный агент ФБР. Его Джаред.