- Я иду к себе! – Дженсен выхватил телефон из его руки. – И, к твоему сведению, я не собираюсь делать никаких глупостей! И вообще, это не твое дело! И не учи меня жить!
Бомер кивнул, не поднимая на него глаз.
- И… Ай, да заткнись ты! – Дженсен махнул рукой, направляясь прочь из гостиной.
- Я вообще молчу, – засмеялся Мэтт.
- Ты громко думаешь!
Дженсен уселся на подоконник и покрутил телефон в ладони. Вздохнул, погладил пальцем экран и прижался виском к окну.
«Бомер, хренов умник, ты как всегда прав!»
Пальцы быстро запорхали по сенсорному экрану, набирая знакомый номер.
- Привет, агент.
- Здравствуй, ворюга.
Отчего-то Дженсену почудилось столько тепла в этом приветствии, что он едва не мурлыкнул. Конечно же, он все это себе придумывает. Он просто соскучился по этому упрямцу. Но говорить об этом, наверное, не стоит.
- Что делаешь? Я скучаю по тебе.
«Черт! Неплохо бы научиться, следовать своим решениям. Хоть какое-то время, блин!»
- Я работаю, ворюга.
«Нет, в его голосе, совершенно точно слышна улыбка!»
- А ты скучаешь по мне, агент?
- Дженсен…
- Кто бы мог подумать, что это имя может так звучать, – не сдержавшись, все-таки мурлыкнул Дженсен.
- Как? – со смехом спросил Падалеки.
- Ну… возбуждающе?
- Я не сомневался в тебе!
- Мне нравится, когда ты так смеешься, агент. Хочу к тебе. Хочу тебя увидеть. Хочу тебя.
- Я, правда, не могу, – с сожалением в голосе.
- Ты динамишь меня больше недели! Ты лишаешь меня активной сексуальной жизни! И вообще, в твоем возрасте такое длительное воздержание вредно для здоровья!
- А в твоем? – саркастично переспросил Джаред.
- Вторую неделю на ручном приводе я не выдержу, – пожаловался Дженсен.
- И что? Будешь мне изменять? – поддел Падалеки.
- Тебе? – Эклз вовсю веселился, радуясь этому внезапному флирту. – Никогда, агент! Буду страдать, и хранить тебе верность, пока ты не сжалишься и не приласкаешь меня лично!
- Ладно, ладно, все ясно с тобой, – Джаред снова смеялся, похоже, довольный его ответом.
- Я зайду вечером, – даже без намека на вопросительную интонацию.
- Я не в городе.
- И где же тебя носит? – разочарованно спросил Дженсен.
- Я… – Джаред замялся на секунду. – Это секретная информация, – и попросил тихо и даже как-то ласково: – Ты не звони мне пока, ладно? Я, правда, занят сейчас.
- С тобой все в порядке? – Дженсен покосился на телефон, как будто это могло ему помочь увидеть Падалеки, от которого он не привык слышать подобные интонации. Особенно по телефону.
- Да, а что? – хмыкнул Джаред. – Волнуешься за меня?
- Конечно! – в том же тоне откликнулся Дженсен. – Смотри там, не лезь на рожон, не геройствуй слишком сильно. Ты мне живой нужен. Когда вернешься?
- В городе я буду завтра. К обеду, думаю.
- Позвоню. Пока, агент.
- Пока, ворюга.
Дженсен еще долго просидел на окне, тихо улыбаясь своим мыслям. Ему понравилось, как прошел этот разговор. Агент не послал его, даже ни разу не нагрубил! Он смеялся и заигрывал с Дженсеном, и – да! – он назвал его Дженсен… Не Морган, не Макс – Дженсен! Это было странно, но приятно.
Что ж, может быть, агент сумеет принять их отношения, и перестанет так изводить себя. Дженсен сделает все, чтобы помочь ему в этом! Он, может быть, даже постарается скорректировать свой образ жизни. Немного. Ну, ладно! Может быть, он готов и на большее, чтобы иметь возможность быть рядом со своим агентом.
Ричардсон встретил Джареда сонными утренними улицами, которые уже начинали медленно плавиться под лучами техасского солнца. Падалеки довольно быстро отыскал обшарпанный домик Бенедикта. На пороге его встретил поистине эпический персонаж в одних потертых джинсах, который, по всей видимости, еще и спать не ложился.
Сделав вид, что старается подавить зевок, Бенедикт вышел на крыльцо, оттесняя непрошеного гостя подальше от своего жилища, и промычал:
- Если ты будешь мне вкручивать про очередное пришествие, знай, дробовик у меня за дверью.
Падалеки даже несколько опешил, еще никто не встречал федерального агента такими угрозами, но практически сразу вспомнил, что футболка, джинсы и очки не особенно вяжутся с образом федерала.
- А дотянуться успеешь? – усмехнулся Джаред.
- А то! Да я, вообще, тут Супермена подменяю. На полставки, – вернул ухмылку Бенедикт.
- Мистер Бенедикт, меня зовут Джаред Падалеки. Я хотел бы поговорить с вами об одной из ваших работ, – взял деловой тон Джаред. Он сюда не пикироваться приехал, в конце концов, и не соревноваться в острословии.
- Если ты никакой там не свидетель Иеговы или кого там, можем хоть на брудершафт выпить, – с пинка открывая захлопнувшуюся дверь, произнес Роб и прошел в дом.
Посмеиваясь, Джаред проследовал за хозяином. Обстановка в доме царила живописная, повсюду разбросаны книги, журналы, диски и пластинки, несколько гитар, разной степени целостности, стояли и лежали, где придется. Роб отправился на кухню, порылся в горе грязных тарелок и кружек, выругался и потянулся к верхнему шкафчику. Достал тумблер для виски и, не задумываясь, налил туда свежесваренный кофе.
- Будешь? – спросил Роб, обжигаясь и тихо матерясь на стакан.
- Пожалуй, воздержусь.
- Как знаешь, – равнодушно.
Джаред внимательно следил за всеми действиями хозяина, и чем больше он подмечал деталей, тем больше понимал, что перед ним самый настоящий журналист. От такого не скроешь ничего. Притворяясь «своим парнем», он вцепится французским бульдогом в нужную информацию. И сейчас живые заинтересованные глаза метались по лицу гостя, выискивая новую сенсацию. Плавные, расслабленные и немного рассеянные движения быстро сменились энергичными кивками и резкими выпадами.
- Ну и что? Так и будем друг друга изучать, или перейдем к делу? – напускное равнодушие растворилось в цепком взгляде карих глаз. – Ты не местный. И уж тем более не студент. Делаю вывод, что ты коп. Но для простого копа, ты слишком скромно вломился, да и значком не тыкаешь налево и направо. Для частного детектива, ты слишком заметный, – он демонстративно оглядел выдающийся рост Джареда. – Федеральный агент. Возможно даже и специальный.
Нюх и хватка, настоящий журналист.
- Все верно. Специальный агент Падалеки.
- Вашингтон или Нью-Йорк?
- Майами.
- Бред. Слишком бледный.
- Даллас.
- Ага, именно поэтому ты взял машину в прокате. Не смеши. И предвкушая твои дальнейшие бредовые варианты... Лос-Анджелес – нет, рейсы только вечерние, ты прикатил утром и явно не выспавшийся. Чикаго? Слишком ветрено. Лас-Вегас? Да, брось. Атланта? Слишком транспортный. Сиэтл и ФБР несовместимы. Вашингтон?
Джаред похохотал над столь эксцентричными суждениями и признался:
- Нью-Йорк.
Щелкнув пальцами и издав торжествующее «Ха!», Роб сделал большой глоток.
- На самом деле, я ненавижу федералов практически так же сильно, как и религиозных фанатиков. Поэтому...
- Ненавидишь ты федералов, скорее всего, после событий восемнадцатилетней давности.
Роб на мгновение замер, но тут же продолжил, криво улыбаясь:
- Ты издеваешься? Я не помню, что было вчера, а ты говоришь про двадцать лет!
- Восемнадцать.
- Один хрен.
- В гостиной у тебя пластинки команд, популярных в восьмидесятых, – Джаред, перенимая манеру собеседника, принялся сыпать наблюдениями и выводами: – Фотографии с друзьями, на которых ты выглядишь несколько свежее, чем сейчас, и два бейсбольных мяча с автографами Джо Моргана и Стива Гарви. Думаю, на те далекие матчи тебя водил очень дорогой тебе человек. Отец. Помимо этого здесь, – он быстро обвел взглядом кухню, – есть салфетки ручной работы. И если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, вязала тебе их твоя бабуля, и ты их даже не стираешь, боясь испортить.
Роб, пытаясь задушить приступ хохота, облокотился на кухонную тумбу, прямо рассматривая своего гостя, а Джаред тем временем продолжил: