Но все же проблемы с напарником уступали лидирующую позицию в личном чарте переживаний Джареда. Первое место надежно закрепилось за Дженсеном. С момента его ухода и по сей день Эклз никак не проявлял себя. Хотя, он говорил, что уедет из города. Наверное, еще не вернулся. Но мог бы позвонить хотя бы. Джаред вздохнул и отправился вслед за Маннсом в кабинет капитана.
- Заходи скорее, Падалеки! Тебя только ждем, – Бивер явно был не в лучшем расположении духа.
В его кабинете, помимо Маннса, уже были Коллинз, Стивенсон, Браун и Кортез.
- Прижми задницу, не маячь!
Джаред сел на стул, самый дальний от Джейсона, чем заслужил недоуменные взгляды коллег и злорадную ухмылку от Кортеза.
- У нас новая приблуда нарисовалась, – продолжил Джим. – Етитьская сила! Под самый конец рабочего дня! Черт бы побрал этих миллиардеров, стреляные белки! Медом им тут намазано, что ли? – стоя у окна, ворчал капитан, доставая из кармана зажигалку и одну изрядно помятую сигарету. Даже не из пачки. – Значит так, ребятки. Следующую пару недель вам придется провести в Метрополитен-музей.
- А как же все наши дела? Открытые расследования? – спросил Стивенсон.
- Цыц, – беззлобно отмахнулся Джим, зажав сигарету в зубах и, в очередной раз, чиркая зажигалкой. – Открытые расследования давно пора закрыть. Вот зараза. Не фурычит.
- Так что там с музеем? – подал голос Кортез.
- В понедельник там откроется выставка, – Бивер потряс зажигалкой и снова крутанул колесико. – Пробудет там две недели. Да, чтоб тебя, чертова штуковина!
- В Метрополитен каждый день выставки, – усмехнулся Коллинз. – Что особенного в этой?
Джим недовольно покосился на него, но ответил:
- Очередная забубенская коллекция очередного скучающего магната, чтоб его, – он раздраженно бросил зажигалку в урну и гаркнул: – Дайте прикурить!
- Вы же бросили, капитан, – снова усмехнулся Коллинз.
- Замолкни, Маннс! – Бивер по привычке набросился на Джейсона, но тот лишь недоуменно поднял брови. Джим замялся на секунду и тут же перекинулся на Коллинза: – Специальный агент Коллинз, теперь вы у нас самый умный? Приняли эстафету у Маннса?
- Никак нет, сэр! Агент Маннс самый умный, сэр! – с абсолютно серьезным лицом отрапортовал Коллинз, едва не подскакивая со стула.
Маннс ответил ему толчком в плечо, и остальные агенты массово закашлялись, маскируя смех.
- Не паясничай мне тут, – рявкнул Бивер и швырнул сигарету в урну, вслед за зажигалкой.
Кашель в комнате усилился.
- Щенки, – пряча улыбку за грозно сведенными бровями, Джим уселся в свое кресло и проворчал: – Ну хватит. Заканчивайте с этим лазаретом. Дело ждет, – смешки быстро угасли и он язвительно продолжил: – Значит так, один канадец, Кристофер Даниэль ЛаФлер, стреляные белки, язык сломать можно, решил, что мир просто до усрачки жаждет полюбоваться на пыльные цацки его прабабки. Его барахло оценивается в миллионы долларов, и застраховано на еще большую сумму. Оно принадлежало какой-то французской династии Мяу.
- Мяо, – поправил Стивенсон.
- Это японская династия, – в свою очередь поправил Браун.
- Да китайская это династия! – вставил Кортез.
- Цыц! Уже год эти богатства путешествуют по миру, а теперь и до нас докатилось это великое счастье. Связи, как вы понимаете, у канадишки внушительные, а на его банковском счете столько нулей, что в компьютер не влазят. Дано четкое указание сверху обеспечить ЛаФлеру и его сокровищам теплый прием и благополучно, по завершении выставки, выпроводить их обратно в Канаду. В субботу нужно встретить эту компанию в аэропорту и сопроводить до Метрополитен-музей, проследить за размещением, ответственные Браун, Кортез. В воскресенье с утра пораньше будет проведена экспертиза, ответственные Стивенсон и Коллинз. В понедельник на открытии – Маннс, Падалеки. Дальше дежурите в том же порядке день через два, чтобы закрывать незакрытые дела, Стивенсон! На месте постоянно должны быть наши люди. Берите Абеля, Пирса, Тал, кого там вам еще надо, – капитан неопределенно махнул рукой. – Есть вопросы?
- Что с охраной? – спросил Кортез.
- Помимо нас и музейников, будут люди ЛаФлера. С ними сотрудничать, в конфликты не вступать.
- А если они окажутся полными придурками? – скривился Коллинз.
- Сотрудничать и в конфликты не вступать, – безапелляционно повторил капитан и тут же раздраженно добавил: – Маннс, стреляные белки, а ты почему молчишь? Где твои шуточки? Где эти твои реплики бесконечные? Почему не бесишь меня? Ты меня бесишь из-за этого!
- Во сколько рейс ЛаФлера? – Браун вернул капитана к делу, отвлекая того от Маннса.
- Его помощник предоставит все подробности завтра. Падалеки, хорош в облаках летать! Пробей по своим каналам, подними связи, перетряси информаторов.
- На предмет? – уточнил Джаред.
- Не интересуется ли твой Морган или еще кто чем-нибудь из этой коллекции. Только международных скандалов нам не хватало.
- Есть, сэр. Это все? Я могу идти? – поднимаясь, спросил Джаред.
- Да, шуруй. Так, Маннс, а ты почему до сих пор не рвешься за Падалеки? Вы же, стреляные белки, вечно как попугайчики-неразлучники друг за другом ходите!
- Он уже не маленький. И со своим Морганом разберется сам, – холодно ответил Джейсон.
Джаред выдохнул сквозь зубы и вышел за дверь.
После совещания, усаживаясь за свой стол, Кортез не удержался от шпильки, кивая на пустой стул Падалеки:
- Что, Маннс, неполадки в раю? Кто же виноват в вашем разрыве?
- Кортез, – угрожающе начал Маннс, – не лезь не в свое дело. У тебя какой-то нездоровый интерес к Падалеки, хочешь его себе в напарники? – и, обращаясь к Брауну, добавил: – Походу, ты в пролете.
- Я уже страдаю, – хохотнул Браун.
- Нахер мне твой Падалеки не сдался, – злобно рявкнул Кортез.
- Ага, оно и видно. Займись уже делом, Кортез.
Дженсен возвращался домой с неспокойной душой. Как-то уж слишком просто Стюарт отпустил его. Не к добру это. И очень странно, что Уиздом даже не попытался по традиции врезать Дженсену или размазать его по какой-нибудь стене. Он вообще выглядел подозрительно довольным тем, как развиваются события. И Дженсену было не по себе от этого.
Он вздохнул и уставился в окно такси. Было еще кое-что, что не давало Дженсену покоя, что терзало его по ночам, не давая спать, что билось где-то рядом с сердцем, даже когда он, казалось, был полностью сосредоточен на деле.
Падалеки.
Как он там? Скучает ли по Дженсену? А может, ненавидит его? Вдруг агент вылетел с работы из-за его, Дженсена, выкрутасов? Что если этот его Маннс сдал напарника, рассказал, кому следует, что Падалеки состоит в преступном сговоре с известным разыскиваемым аферистом? За такое ведь и посадить, наверное, могут. А может, Падалеки просто уволят? И тогда они спокойно смогут быть вместе, сменят имена, уедут куда-нибудь на необитаемый остров…
«Ох, как нам было бы хорошо с тобой, Падалеки!»
Дженсен улыбнулся этим меркантильным мыслям уголком губ, но тут же оборвал себя.
Нет. Это не хорошо. Агент любит свою работу, дорожит своим честным именем. Он не простит Дженсену, если из-за такой глупой выходки, потеряет все, что ему дорого, лишится всей своей жизни. Уж, Дженсену ли не знать, каково это.