Пройдет чуть менее шести лет после этого дня и представ перед судом Международного военного трибунала, в разрушенном Нюрнберге, министр иностранных дел Германии осознает, что игра в шахматы между двумя диктаторами, все-таки состоялась. На тысячу четыреста восемнадцать дней растянулась она, а десятки миллионов человеческих жизней оказались разорванными в клочья в горниле той страшной войны, в которой фюрер великой Германии осмелился сделать первый ход, передвинув пешку с одной клетки на другую. И проиграть...