В приемной миловидная, одетая в персиковую блузку и серую юбку-карандаш Верочка наливала чай в персональную кружку Петра Николаевича с надписью «Шеф-бомба», что означало только одно: утро Орлова началось с визита на ковер к начальству, и теперь он вспомнил, что ему тоже есть кого на этот ковер вызвать.
– Чернее тучи, – закатив глаза, прошептала секретарь вошедшим Крячко с Гуровым. И продолжила считать капли валерьянки, которые падали в рюмку из хрусталя. – Я бы не советовала.
– Выбора нет, – ответил Гуров.
Верочка хмыкнула:
– А у кого он есть?
Крячко приоткрыл дверь.
– Только после вас. – Он галантно поклонился, пропуская вперед Гурова.
– Как благородно!
– Отставить клоунаду! – раздался из кабинета голос Орлова. Когда сыщики виновато вошли, он добавил, устало поморщившись: – Хватит паясничать. И без того тошно, орлы!
Петр Николаевич сидел во главе огромного стола, не сводя глаз с ноутбука, на мониторе которого отображалось четкое фото изувеченного тела Вороновой.
На немой вопрос сыщиков он ответил ворчанием:
– Знаю, знаю. Вы и ваша команда ничего не сливали. Откуда утечка – разбирается весь наш технический отдел. Будем верить, что крысу эти ботаники все же найдут. А с этим что прикажете делать?
Орлов гневно сжал губы и ткнул в экран. В правом нижнем углу ожил худой, бледный парень с серьгой под губой и проколотой переносицей, одетый в черно-красную клетчатую рубашку и черную шапку бини.
– Привет-привет, моя монолитная паства сознательных граждан! Это я, Владимир Козельский, ваш личный судмедэксперт, честный блогер и сознательный гражданин из города, который семь недель кошмарил самого Батыя и был утоплен в крови за свои храбрость и мужество. Итак – барабанная дробь! – добро пожаловать на ютьюб-канал «Злой город», где честно говорят о том, как наша доблестная полиция расследует самые кровавые преступления. Мы оцениваем учет правоохранителями замечаний экспертов, выясняем, какие дополнительные анализы были проведены, говорим со свидетелями и рассматриваем под микроскопом ошибки милиции, которая нас бережет. Итак, наливайте чаек, кофеек или чего покрепче – и погнали, че расскажу!
– Снова-здорово! – прокряхтел, принимая из рук вошедшей Верочки чашку кофе, Крячко.
– Не прошло и года, – хмуро кивнул Орлов и послушно опрокинул рюмку с настоем валерианы под умоляющим взглядом перепуганной секретарши. – Да спокоен я, спокоен, как носорог, Вер! Как спокойно жили до этого всего! – Он указал ладонью на монитор. – Чертов Интернет!
Владимир Козельский давно был не виртуальной, а вполне реальной головной болью сотрудников уголовного розыска. Символичный псевдоним, как говорилось в визитке канала на «Ютьюбе», «принадлежал занудному холостяку-криминалисту Вадиму Федорову из ненавистного Батыю города, который до тридцати лет был знаменит разве что подробными жалобами в “Пятерочке” и “Магните”. А потом отказался наносить кровь на штанину задержанного за убийство. Послал следователя, который просил это сделать. Уволился с госслужбы. И стал блогером, чтобы с позиции эксперта рассказывать о раскрытии полицией громких уголовных дел».
На горе сотрудников МВД, Федоров был хорошим экспертом. Те, кто работал с ним тогда, терпеть его не могли. За заносчивость, скрупулезность, язвительность, эпатажный вид, цинизм и свободолюбие. Однако многолетний опыт работы с полицией, авторитетное мнение эксперта (как правило, теневой фигуры расследования, популяризованной благодаря сериалам «Следствие по телу», «Риццоли и Айлс», «След» и, конечно, «Кости»), подробный разбор материалов резонансных дел в сочетании с издевательским тоном повествования и природным артистизмом мгновенно сделали влог одним из самых популярных в Сети, а Федорова – звездой.
На протяжении пяти лет Вадим Козельский рассказывал зрителям, как сведения, добытые экспертами, используются полицией, заново опрашивал свидетелей, добывал неучтенную информацию с видеорегистраторов проезжавших места происшествий машин, находил улики в наспех осмотренных опергруппами подъездах и «заброшках», искал людей, с которыми силовики не говорили, находил публикации о первых жертвах серийных преступников в душных отделах периодики провинциальных библиотек.
В результате аудитория канала «Злой город» прирастала в геометрической прогрессии с каждым днем. Людям нравились неформальный вид парня, его нервическая жестикуляция, манера говорить будто в состоянии между эйфорией и панической атакой. Преданные фанаты в комментариях называли автора «русским доктором Хэрроу», а Козельский зарабатывал на рекламе столько, что мог платить бывшим коллегам за информацию о ходе любого нашумевшего расследования.