Деятельность Козельского уже стоила карьеры нескольким недобросовестным следователям. Его злые шуточки, саркастичные высказывания цитировали не только преданные фанаты, но и многие сотрудники МВД. Более того, многие сотрудники ведомства, особенно эксперты, становились его союзниками. Когда на них давили, требуя написать нужное заключение, или намеревались «похоронить» добытую ими значимую, но не вписывающуюся в основную версию преступления улику, например способную переквалифицировать в убийство, казалось бы, типичный подростковый суицид, они связывались с Козельским. И на канале «Злой город» выходил новый ролик, за который засветившиеся там полицейские непременно получали втык.
– Ну, понеслась! – Орлов залпом допил успокоительное и решительно нажал на клавиатуре Play.
В кабинете вновь раздался ненавистный всем троим голос блогера:
– Хеллоуин в конце недели, а нечисть уже бушует на улицах православной Москвы. В ночь на понедельник в тихом и – добавлю шепотом – очень пафосном переулке Первопрестольной, где располагаются дорогие бутики, таинственный монстр расправился с молодой красавицей Ольгой Вороновой, кейс которой сетевые пользователи уже окрестили «Труп невесты». Ведь в день своей мучительной гибели на ней был именно такой, как в культовом анимационном фильме Тима Бертона, костюм.
На экране появилось прижизненное фото Вороновой. Медноволосая, стройная Ольга смеялась, гладя пушистую шотландскую корову в частном селекционном питомнике, куда приехала, чтобы купить к Рождеству настоящий остролист.
– А вот как выглядела Ольга тем злополучным утром.
Орлов отвернулся, чтобы больше не видеть изувеченное, обезглавленное тело. Про таких женщин, как Ольга Воронова, хотелось думать, что они мелькают, взметнув рыжие волосы в пропахшем дымом, хвоей, мхом и болотным миртом тумане, как феи из детской книжки, которую любила слушать его маленькая дочь, когда болела. А не вот это вот все, как говорит сейчас молодежь.
– Надо отдать ему должное: он размыл фото, – сдержанно заметил Гуров, прервав мысли начальника.
– Я бы ему все равно что-нибудь намылил, – тихо прорычал Кличко. – Девочка погибла жутко, а он хайпует…
– Да-да, вы не ошиблись! – продолжал блогер. – Убийца отрубил жертве голову. Возможно, триггером для него стал приближающийся святой для Руси праздник – Хеллоуин, который празднуют в канун Дня Всех Святых и которого уже ждет изо всех сил Москва. Кстати, пока убийца творил это все с Ольгой Вороновой, совсем рядом выступала группа «Колпак».
На экране появилась солистка с прямыми волосами цвета спелой земляники под высокой конической шляпой, как у женщин в пятнадцатом веке. Ее высокий голос протяжно пел печальный куплет:
– Великие стихи! – хмыкнул Крячко.
– Кто знает, сколько еще девушек погибнет в столице буквально на глазах у прохожих? – продолжал блогер. – И в столице ли? Все верно, не спешите покидать Златоглавую! У вас, по крайней мере, сутки. Ведь именно столько идет поезд из Саратова, где (я узнал об этом на сайте местной газеты «Грани») утром был найден труп девушки, который – слушайте, слушайте и не говорите, что не слышали! – убийца тоже оставил в конкретной позе. Об этом – в провинции все еще смотрят телевизор! – даже говорит местное телевидение! Давайте же и мы с вами предадимся этой древней забаве!
Гуров и Крячко придвинулись ближе к ноутбуку начальника. На экране монитора Орлова появилась заставка с еще недавно самым длинным мостом в Европе. Он прогибался над широкой Волгой, соединяя эталонно провинциальные города-побратимы, Саратов и Энгельс, гирляндой уютно-золотых огней.
На фоне фотообоев с этой картинкой в студии частного канала «Мост-ТВ» сидела девушка-андрогин. Ее короткие волосы с нарочито не закрашенной сединой, ядовито-зеленый шерстяной хомут безразмерного серого свитера и большие этнические кольца на руках говорили о полном пренебрежении владелицы к стандартам внешности ведущей теленовостей и вообще канону женской красоты.
Справедливости ради, надо отметить: стиль Насти полностью соответствовал эпатажному духу редакции «Мост-ТВ», где все мнили себя вольными нигилистами, оппозиционными циниками и вынужденными хайпожорами, поскольку работали на честолюбивого олигарха из нулевых. То, что сотрудники «Мост-ТВ» были хайпожорами не за среднюю в умирающем регионе зарплату, а по призванию, понимала только желчная Анастасия Корсарова. Как убежденная феминистка, веган и чайлд-фри, она активно использовала феминитивы, оставляя нетронутым только прозвище Пират – свой любимый журналистский псевдоним.