При этом сам он считался гордостью семьи. Родителям нравилась его жесткость, словно вынесенная с волнами на берег безжалостность. Получив первую зарплату в органах, он купил себе подарок – USB Hub на четыре порта, человечка из металла и пластика. Так Илья представлял себе жертву преступления.
Ее окружение он делил на две группы: виновные, которые резкости заслуживают, и заинтересованные в поимке преступника, которые грубость стерпят. Ведь им не жаль своего душевного спокойствия во имя отмщения жертвы. Поэтому он был одинаково жесток и холоден со всеми, кто отвечал на вопросы в его кабинете.
– Подумайте еще раз, – напирал Юдин на Лябинову. – Может быть, Мельникова была близка с кем-то из мужчин-сотрудников? Обменялась телефонами с каким-то симпатичным покупателем? Говорила, что встречается с кем-то?
– Я же говорила. – Лябинова еще ниже опустила голову. – Все как обычно было.
– Анна Викторовна, – Гуров решил вмешаться, – просто вспомните, что говорила и делала Катя в тот день.
– Как всегда, работала в зале… – пробормотала женщина.
– Спасибо. Что еще вы запомнили? Может быть, близкое общение или конфликты с кем-то из покупателей?
– Ничего подобного. При таких очередях, как у нас, – в ее голосе слышалась гордость, – нужно работать быстро. На агрессию клиентов мы умеем не реагировать. И потом, в праздники люди обычно в хорошем настроении. Расплатившись, поздравляют, желают хорошего вечера. Напряженные, но приятные дни.
Гуров слегка оттеснил Юдина и поставил перед свидетельницей чашку сладкого чая. Та отчаянно замотала головой:
– С позавчера не могу есть и пить, извините. Как родители Кати позвонили и пришлось примчаться в магазин. Внука сразу на мужа бросила! – Она махнула рукой. – Я живу в соседней трехэтажке, через арку от «Дома книги». Вход в подъезд, где торгуют колготками, со двора. Катя там покупает шерстяные Omsa. Такие, где много ден, знаете? Ей же ехать далеко было. Даже в джинсах холодно. Хоть и октябрь…
Лицо женщины было опухшим от слез, осунувшимся от бессонницы. Гуров видел такое много раз, встречаясь с друзьями, коллегами жертв, родственниками. Мало кто из них держался цинично, афишируя свою радость от кончины убитого. Большинство были в шоке от того, что все это случилось с ними, и искали возможность забыться в разговоре о погибшем в настоящем времени. Будто он еще продолжал жить.
Лев Иванович сделал глоток из своей чашки, ненадолго задержав ее в воздухе. И заплаканная женщина благодарно взяла со стола свою кружку, грея об нее красные ладони, и виновато улыбнулась:
– Когда побежала искать Катю, перчатки не взяла. А там все эти «ЛизаАлерт» со своими планами, квадратами, с умом одетые. Молодые. Крепкие. Мне казалось, я все тыкаюсь-мыкаюсь, ничего не понимаю… И почему-то было ощущение, что надежды нет.
Гуров не перебивал. Он всегда чувствовал момент, когда свидетель действительно погружался в свои воспоминания о тяжелом дне.
– Было много людей. – Лябинова шумно выдохнула. – Как всегда перед праздником. Люди покупали «Канун всех святых» Рэя Брэдбери, «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга, «Иствикские ведьмы» Джона Апдайка…
Она сопровождала уверенным кивком каждое название.
– Что-нибудь еще? – нетерпеливо спросил Юдин.
– Конечно. – Начальница Мельниковой простодушно кивнула. – «Вечеринку в Хеллоуин» Агаты Кристи. «Дракулу» Брэма Стокера. Рассказы, конечно, По, Конан Дойля. Но «Собака Баскервилей» вообще всегда хорошо идет.
– Ценное замечание, – свысока процедил Юдин. Как во всех интеллигентных советских семьях, агрессию в его кругу выражали в косвенной, иронично-язвительной форме.
Уловив издевательскую интонацию, Лябинова впервые смутилась:
– Это моя работа… Простите…
– Коллега! Можно вас?! – Гуров развернулся и вышел в коридор. Вспыхнувший от стыда и смущенный Юдин, опустив плечи, последовал за ним.
– Слушай, юное дарование! У тебя то ли профессиональной чуйки нет, поэтому ты не можешь отличить убийцу от человека, который сбился с ног, разыскивая жертву, и теперь горько оплакивает ее. Считай, калека. То ли ты профнепригоден, потому что мозгов нет. Если проблема с этим, уволься. Если же дело в опыте, закрой рот. Вникай в технику ведения допроса. И учись!
– Лев Иванович, я…
– …лишняя буква в нашем алфавите. Ты сейчас пойдешь и спросишь даму про все вспомнившиеся ей книжки. И, если этот разговор не выведет нас на какую-то новую улику, я тебе эти книжки прочесть велю.
– Так точно, товарищ полковник.
– Иди!
– Анна Викторовна, – сказал Илья, возвращаясь в кабинет, – расскажите, пожалуйста, какие еще книги активно покупали в тот день. Это очень важная информация. Возможно, преступник, которого мы ищем, был среди клиентов, сделавших покупку и получивших из рук Кати чек.