— Вот оно в чем дело… — задумался журналист. — Еще Григорий Иванович сказал мне, что Ансар Худо-ев никакого отношения к тому, что я о нем написал, не имел. Что на самом деле это был племянник Худоева Фарид. И таковой действительно существует в природе, я проверял.
— Вы уже опубликовали опровержение? — поинтересовался Денис.
— Оно должно скоро выйти.
— Вот и пусть выходит в таком виде, как он просил, — разрешил Денис.
— Это у вас такой прием? Усыпляете бдительность противника, соглашаясь с ним?
— Еще ни разу не отказывал. Хотите об этом написать?
— Не знаю, — пожал плечами Олег и посмотрел на часы.
— Спешите?
— Да, хочу успеть заглянуть к Люсе на работу. Она обещала подобрать видеоматериал по заложникам Забельского. Как он встречает бывших пленных и освобожденных заложников во Внукове.
— Но для них он действительно благодетель… — заметил Грязнов. — У них свои резоны быть ему признательными, у нас свои — подозревать его в нечистых делах.
Олег приехал в Останкино через час, там Люся уже выделила для него комнату с видеоаппаратурой и грудой кассет с новостями, где были эпизоды со встречей освобожденных заложников.
Она посмотрела с ним один сюжет, махнула рукой, взглянула на часы:
— Смотри сам, если тебе это интересно, а я присоединюсь потом…
Чмокнула его в щеку и быстро вышла.
Он смотрел одну кассету за другой, сюжет везде был практически один и тот же. И выражение лица Забельского — усталое, умиротворенное — тоже. Кажется, он не ждал благодарности от освобожденных и их родственников, и для него проявление их признательности были нечаянными и необязательными.
Какой-то особой искренности в его поведении не было, но и фальши не наблюдалось… Все-таки природный актерский дар.
Олег уже собирался все выключить, плюнуть и забыть и даже потянулся за пультом, когда вернулась жена:
— Что, по второму кругу пошел?
— Да нет… — Он указал на отложенные кассеты. — Я еще не все просмотрел. Просто везде одно и тоже.
— Наверное, ты что-то спутал, — сказала она. — Крыша уже поехала, а? — Жена потрепала его по волосам. — И потому опять смотришь сюжет про этого парнишку из Тверской области, вызволенного из чеченской неволи.
— Да нет же, он из Вологодской области… — покачал головой Олег. — Вот смотри, самое начало… — И отмотал немного назад.
— Странно, — сказала она, услышав, откуда родом освобожденный пленник. — Но я не могла ошибиться. Видишь, какие у него веснушки и курносый нос. Мне кажется, нет, я уверена, что видела его, когда смотрела вместе с тобой самую первую кассету. И там мне запомнилось, что он из-под Твери, жил возле Дмитровой Горы, эта глухомань находится недалеко от Иваньковского водохранилища. Помнишь, я туда ездила со съемочной группой?
— Помню… — Он уставился на жену невидящим взглядом. — Ты уверена?
— Можно проверить, — пожала она плечами. — Если подключить второй магнитофон и монитор, поставить ту, первую кассету, одновременно дать обе картинки и сравнить между собой.
Через несколько минут они молча смотрели, не веря своим глазам, на остановленные изображения на обоих мониторах, там было одно и то же веснушчатое и курносое лицо парнишки, только по-разному одетого. В первом случае его звали Николай Егоров из Тверской, во втором Василий Кривобоков — из Вологодской. Сначала его встречала мать, она плакала, не скрывая радости, и ее показывали долго и в разных ракурсах. Во втором случае его встречали брат и сестра — довольно угрюмые, мало похожие друг на друга и уж совсем непохожие на только что освободившегося младшего братишку. Их быстро увели из поля зрения и больше не показывали.
— Ничего не понимаю… — пробормотал Олег, переводя взгляд с одного монитора на другой.
— Завтра ожидаем гостей из «конторы», — сообщил Колобов, когда он и Забельский начали просмотр переданной Агеевым видеозаписи — тайного свидания вице-премьера Анисимова с телеведущей КТВ Ольгой Замятиной в отдельном кабинете одного из загородных ресторанов под Москвой.
— Кто и что там будет? — спросил Забельский, не сводя глаз с экрана.
— Все та же развлекаловка. Ну, вы помните. Нам обещали разыграть «маски-шоу» для широкой общественности, чтобы забрать у нас эту видеокассету и дискеты, которые сами же нам дали. Если хотите, мы все сегодня же перепишем, иначе завтра вы их не увидите.
— Сделай одолжение… И немного погромче… Красивая пара. И очень подходят друг другу. Если поженятся, сбудется голубая мечта Ильи Михайловича — политический союз Корецкого и Анисимова. Анисимов потом закроет глаза на то, что дядя возлюбленной собирал на него материал. Но пока что Петя — очень даже женатый политический деятель, и потому он должен думать о последствиях, какие могут возникнуть в результате публичного скандала или если жена не даст развод, что одно и то же… Слушай, чего они там шепчутся? — поморщился Забельский. — Что, так и будут сидеть, глядя друг на друга, боясь поцеловаться или коснуться? И это мой преемник… Я всегда брал быка за рога, а красивую женщину за талию или ниже, смотря по обстоятельствам.