Дальнейшее Грязнов смотрел вполглаза.
— Может, прервемся? — снова предложила Люся. — Могу я покурить? Это от беспокойства… Олег уже сутки как уехал в Дмитрову Гору, искать этого дважды освобожденного заложника, и еще ни разу не позвонил.
— Позвони ты ему, по сотовому.
— Ну да. Чтоб он наорал на меня, мол, я его проверяю и отрываю от дела? — обиженно сказала она. — Сам звони. А я пока поставлю другую кассету с «маски-шоу», их у нас несколько. Они уже дважды устраивали обыск в офисах Забельского… Ты меня слышишь?
Денис кивал, набирая на память номер Олега.
— Алло, я слушаю, — услышал он недовольный голос Бородина.
— Олег, это я…
— Здорово, Денис… — Голос Бородина потеплел. — Небось Люся надоумила? Если она рядом, дай ей трубку…
Грязнов вопросительно взглянул на Люсю, но она отрицательно замотала головой. И с другой стороны приникла ухом поближе к трубке мобильного.
— С чего ты взял? — спросил Денис наигранно. — Я звоню от себя.
— Как же от себя, если как раз сейчас ты с ней должен смотреть кассеты, думаете, я забыл?
— Так мы уже их посмотрели, — выкручивался как мог Грязнов, гневно глянув на Люсю.
— Ладно, черт с вами… — буркнул Олег. — Конспираторы. Ну и что вы там увидели?
— Кое-что нарыли. Но не по телефону же. А у тебя как?
— Да никак. Нигде этого профессионального заложника Николая Егорова не могу найти, представляешь? Адрес есть, дом на месте, мать тоже. На мои вопросы она или плачет, или отмахивается. А самого нет, и никто из соседей не знает, где он. Все только косятся и отмалчиваются.
— М-да… дела… — посочувствовал Денис.
Люся властно отняла у него трубку:
— Лучше расскажи, как ты устроился и где остановился?
— Нормально устроился, — не удивился Олег ее появлению. — По-нашему, по-командировочному. У здешней вдовушки. Принимает нашего брата только с рекомендациями.
— Скажи, у твоей вдовушки по-прежнему все удобства на улице? — спросила она. — Не забудь, я там бывала в экспедиции и, как там обстоит с гостиницей, хорошо помню.
— Все, как ты в тот раз рассказывала: простыни сырые, ключ от уборной у администратора, — пожаловался Олег. — И дежурная по этажу смотрит, чтоб после восьми вечера посетители уходили из номера. Ты права: и через тыщу лет здесь будет все то же самое.
— Вы там скоро наворкуетесь? — Денис взглянул на часы.
— Сейчас… — отмахнулась Люся. — Олежка, ты сходи в милицию и спроси там про Егорова. Прикинься родственником, что ли. И еще: когда собираешься вернуться?..
Олег отключил мобильный, взглянул на себя в облупленное зеркало, потом отвернулся. Ну и где этого Колю Егорова искать?
Он хотел открыть дверь номера, чтобы выйти, когда к нему вошла уже знакомая ему горничная тетя Глаша, пожилая женщина с вечно усталым и от этого всегда добрым лицом. Она принесла и поставила на стол кувшин с полевыми цветами.
— Тетя Глаша, ну что вы… Я же не примадонна какая-то, — смутился журналист.
— Цветы всегда в радость, — сказала она. — Я утром их собираю и всем гостям ставлю. Гостиница у нас, сами видите, бедная, порадовать нечем. А вы, Олег Петрович, далеко ли собрались? Погулять решили или как? — вдруг спросила она. — Я не к тому, вы не подумайте, что не в свои дела вмешиваюсь, у нас-то поселок, сами видите, небольшой, приезжий человек всегда приметный… А уж про вас здесь кто что говорит. Особенно мужики. Вы только никому не говорите, а Костя, зять Верки, нашей буфетчицы, он в милиции работает, меня расспрашивал: кто вы такой, чем тут занимаетесь, кого расспрашиваете, не записываете ли чего… Говорят, будто вы у всех выпытываете про какие-то темные дела, насчет Коли Егорова, что ли. Ну, который в плену чеченском побывал. Вы бы поосторожнее с ними разговаривали. Костя, зять этот, нехорошо как-то отзывался о вас и все ухмылялся, а сам выпивши…
Бородин вышел на одноэтажную, пыльную и душную от вечернего зноя улицу, нерешительно оглянулся. Идти в милицию почему-то не хотелось. Да и стоит ли? А вот эту достопримечательность я еще не посещал, подумал он, глядя на здешний «паб» — павильончик, сшитый из металлических, проржавевших листов, с решетками на окнах. Что в нем было раньше, сказать трудно. Возможно, пункт по приему стеклотары. Сейчас же расположилась пивная под игривым названием «Загляни, не пожалеешь!». То есть теперь там в стеклотару наливают. Над входом был изображен благообразный толстячок с полной кружкой, смутно похожий на другого толстяка из телевизионной рекламы, который не мог оторваться от пива начиная с Нового года до Восьмого марта. И хотя неистребимые кислые запахи доносились из «паба» с той же интенсивностью, что и вчера, сейчас они казались Олегу не столь уж тошнотворными и отталкивающими.