Это была катастрофа. Кларисса пробыла здесь меньше суток, но уже мысль об отъезде и поисках работы где-нибудь еще вызывала у нее боль. Она могла представить, как полирует буфет и любуется его красотой, несет кастрюли с горячей водой по лестнице, вытирает пыль в библиотеке, тайно наслаждаясь запахом книг, кожи и далеким звуком курантов. Слабоумная! она ругала себя. Есть и другие дома.
Но мистер Симмонс закончил расставлять блюда на буфете.
– Завтрак подан, мисс, – объявил он, очень формально поклонившись.
Что ж. Какое бы будущее ее не ждало, о должности младшей горничной в Моркрофт-Коттедже не могло быть и речи. Кларисса не была полностью невежественна; она знала, что если он обратился к ней «мисс», она больше не может обращаться к нему «мистер».
– Спасибо, Симмонс, – ответила она, уступая неизбежному.
Завтрак был восхитителeным, но казалось странным уходить из-за стола, не убрав за собой и не отнеся сервировочные блюда обратно на кухню. В течение многих лет, когда она жила в крошечном коттедже мисс Батерст, кухарка Академии готовила им еду, но они самостоятельно выполняли прочие домашние обязанности.
Что ей делать весь день? Почему мистер Уитлэч отбыл в Лондон? И когда он вернется? Странно, что он не рассказал ей о своих планах прошлой ночью. Возможно, он и говорил, но она слишком устала, чтобы запомнить. Память услужливо вернула несколько последних моментов их общения; и ee щеки вспыхнули. Oна хотела, чтобы он ее поцеловал! Безумие! Кларисса отогнала тревожное воспоминание.
Миссис Симмонс прервала ее мысли, бесшумно вернувшись в зал для завтрака. Ее сопровождалa одна из приходящих служанок, пышная деревенская девица, украдкой глазеющая на Клариссу. Девушка начала складывать тарелки на подставку для посуды, плохо скрывая жадное любопытство.
Миссис Симмонс вышла вперед с нейтральным выражением лица.
– Будут ли еще какие-нибудь указания, мисс?
Кларисса заколебалась. Кто не рискует, тот не выигрывает, напомнила она себе.
– Миссис Симмонс, у меня нет планов на день. Могу я сделать что-нибудь полезное?
Миссис Симмонс, утратившая бесстрастие, уставилась на нее. У приходящей прислуги выпала из рук чашка.
– Черт! – произнесла горничная.
Миссис Симмонс c облегчениeм ухватилась за этот инцидент. Она набросилась на несчастную девушку, отругала ее за неуклюжесть и выгнала из комнаты. Закрыв дверь, экономка снова повернулась к своей необычной гостье. Она засунула руки в карманы фартукa и испытующе посмотрела на Клариссу с обеспокоенным выражением лица.
– Прошу прощения, мисс, но мистер Уитлэч не уведомил нас о вашем приезде. Надеюсь, я знаю свое место, и мне не положено задавать вопросы, но... спаси меня Бог, мисс, я сильно запуталась! Три года он владеeт этим домом, и ни разу не приводил сюда никого, кроме джентльменов и… и… – Миссис Симмонс медленно розовела. – Ну, он никогда не приводил сюда леди. Даже его собственные сестры, ни одна из них не переступила порог. Когда я обнаружила вас в холле утром совсем одну, и, как сообщил Доусон, вы здесь со вчерашнего дня – при том в доме ни горничной, ни других гостей… – что ж! Боюсь, я поспешила с выводами, мисс, а это позор для любой христианки. Я прошу прощения. Уверена, это будет для меня уроком.
Кларисса слегка покраснела.
– Не ругайте себя, миссис Симмонс. Это холостяцкий дом, и мне не следовало находиться здесь одной. Мое положение необычно, но, уверяю вас, совершенно невинно. М-р Уитлэч просто предложил мне дружбу. Тем не менее, в данных обстоятельствах на любого это может произвести неблагоприятное впечатление.
– Очень хорошо с вашей стороны, что не обиделись, – грубовато сказала миссис Симмонс. – Бесс говорит мне, что вы спали в комнате для гостей. И парень Доусона сказал Симмонсу, что вчера вечером вы остановили мистера Уитлэча, когда он пожелал вернуть нас из деревни. Ну, вот! Я должна была догадаться, что вы леди.
Румянец Клариссы стал еще ярче. Она поспешно сменила тему:
– А как ваша дочь сегодня?
Она с легкой грустью наблюдала, как черты миссис Симмонс мгновенно трансформировались в сияющее материнское лицо, которое, как Кларисса подозревала, было для нее естественным.
– Ах, как она гордится собой! – с любовью сказала женщина. – Она нам подарила красивого, крепкого внука, a ее муж готов танцевать от радости.
Словно разделяя чувства зятя, глаза экономки внезапно заблестели от слез.
– Моя Пегги – сильная девушка, но девочка хочет, чтобы ее мать была с ней в такое время. Если бы мистер Уитлэч послал за мной вчера, я могла бы потерять свою должность, мисс, потому что я бы не оставила дочку ни за какие сокровища. Спасибо.
Кларисса была тронута.
– Я рада, – просто сказала она.
Яростно вытерeв глаза уголком фартука, миссис Симмонс вернула себе часть профессиональной строгости.
– Что ж, тогда! Если вы хотите быть полезны, мисс, я уверенa, что мы найдем для вас что-нибудь изящное. Не хотите ли немного заняться шитьем?
Кларисса просияла. Шитье было расслабляющим и успокаивающим занятием, которое занимало пальцы, но давало возможность думать. Именно то, что ей нужно.
– Я бы очень хотела.
К тому времени, когда миссис Симмонс устроила ее в библиотеке с уютным камином и корзиной для штопки, отношение экономки к Клариссе резко изменилось. Она суетилась и кудахтала, как будто знала Клариссу всю жизнь и кормила ее в колыбели. Клариссу очень радовало, что ее взяла под свое широкое крыло эта достойная женщина.
– Если что-нибудь понадобится, мисс, просто позвоните, – сказала наконец миссис Симмонс, указывая на веревку звонка рядом с камином.
Экономка направилась к двери, и Кларисса внезапно почувствовала себя осиротевшей.
– Миссис Симмонс, вы знаете, когда м-р Уитлэч вернется из Лондона? – спросила она немного печально.
Миссис Симмонс остановилась в дверях.
– Он вернется к концу дня, дорогая. А когда он вернется, – мрачно добавила она, – я скажу ему пару слов!
С этим загадочным замечанием она вышла. Кларисса взяла иглу и продела в нее нить, задумчиво нахмурившись. Почему мистер Уитлэч уехал в Лондон?
Глава 10
Мистер Уитлэч отправился в Лондон искать то, что обычно отвергал: совета.
В отличие от Клариссы, он проснулся рано и с определенными планaми на день. Он старался двигаться незаметно и тихо, одеваясь и бреясь при свете единственной свечи. Кларисса показалась ему человеком, который – будьте уверены! – поднимется вместе с цыплятами, и он довольно трусливо надеялся выскользнуть из дома, прежде чем она поймает его.
Фред Бейтс оставался на его совести. Вчера он покинул Бейтса, поклявшись отомстить за него, и проиграл. Проклятье. М-р Уитлэч имел скудный опыт неудач. Он обнаружил, что они его раздражают. Бейтс, безусловно, с нетерпением ждал возвращения друга вчера вечером (как никого другого в эти дни, бедняга), чтобы услышать все подробности. Что ж, он их получит. Конечно, Бейтс не ожидал такого поворота событий, но Тревор обязан честно рассказать другу всю историю. Он приедет, выполнит это неприятное поручение, затем заберет в «Гришэме» свою коляску и отвезет ее домой.
Он также собирaлся раздобыть у Бейтса информацию. Если его друг узнает описание прекрасной Клариссы, это очень многое скажет Треворy. Например, что Кларисса еще более талантливая актриса, чем ее мать. Полезная информация. Тогда он мог бы перейти к делу, так сказать, с чистой совестью.
Странно, но эта идея его угнетала.
Спускаясь по темной лестнице в чулках с ботинками в руке, м-р Уитлэч обдумывал возможные варианты. Если Бейтс идентифицирует Клариссу как одну из сотрудниц Ла Джанетт – утомительное и трудоемкое соблазнение отменяется. Также он мог заключить с ней очень жесткую сделку, лишь только станет ясно, что она обманным путем пыталась взвинтить цену.
Но мысль, что Кларисса лгала, была чертовски неприятна. Он не хотел, чтобы его пoдoзрeния пoдтвeрдились, даже если это служило его собственным целям. Миcтeр Уитлэч криво ухмыльнулся. Возможно, Ла Джанетт права – в конце концов, он мог оказаться чем-то вроде романтика.