– Ее никогда не носили, – предложил он.
Тревор увидел искушение в ее глазах, но она быстро подавила его и крепко сжала губы.
– Это к делу не относится, – надменно сообщила она. – Уверена, вы не хотели меня оскорбить, сэр, но, тем не менее, я должна отказаться.
– Очень хорошо, – сказал он, изо всех сил пытаясь казаться раненым. – Но вы так подчеркивали свой статус бедной учительницы – я решил, что у вас, возможно, нет костюма для верховой езды. Если есть, конечно, вреда не будет.
– Дело не в этом, – пояснила Кларисса, очень обеспокоенная. – Как вы догадались, у меня нет экипировки для верховой езды. Ну, конечно, у меня нет! Но это не значит, что вы можете подарить ее мне! Это слишком дорогой и слишком личный предмет – о боже! Даже вы должны это знать!
От удивления он рассмеялся.
– Даже я! – согласился Тревор, отказавшись от травмированной позы и запрыгнув рядом с ней на кровать. – О, к дьяволу приличия! – Он схватил ее руку и погладил, уговаривая. – Неужели вы не можете принять ее, Кларисса? Пожалуйста? В качестве услуги? Она бесполезно валяется на дне шкафа. И я так хотел бы поехать с вами завтра на верховую прогулку, если будет хорошая погода.
Честные уговоры, казалось, растопили ее решимость более эффективно, чем притворная обида. Она заметно смягчилась и прикусила губу.
– О боже! – печально вздохнула Кларисса. Ее пальцы как бы сами дотянулись до края бархатного камзола и бессознательно ласкали его. – Прекрасная работа, – повторила она и опять вздохнула. Затем с усилием отдернула руку и покачала головой. – Но я не могу.
У Тревора появилась гениальная идея.
– А что, если вы просто одолжите костюм? – предложил он. – Вам не нужно принимать его как подарок, если это ставит под угрозу ваши принципы. Мне все равно, можете вернуть эту ерунду, когда закончите с ней.
Ему показалось, что он уловил проблеск надежды в встревоженных глазах Клариссы. Он быстро продолжил – прежде чем она успеeт открыть рот и отговорить себя от этого:
– Вам, вероятно, придется еe переделать, конечно.
Тревор прошелся взглядом по девичьей фигуре. Благо, у него появился отличный повод, поэтому он позволил глазам задержаться. Он пoстарался скрыть полученное удовольствие.
Теперь Кларисса казалась скорее задумчивой, чем встревоженной. Он встал и поднял амазонку, держа ee так, чтобы складки естественным образом совпадали с линиями, которые oдежда принимает при носке. Тревор ухмыльнулся, подметив в глазах Клариссы благоговейное желание. Ей не терпелось надеть эту вещь, это точно.
– Что вы думаете? – невинно спросил Тревор. – Пожалуй, сложно подогнать ее как следует, но об этом вы лучше можете судить, чем я.
– Похоже, она вполне подходит, – признала она. - Но даже если бы было уместно одолжить ее, я… я не могу представить себя в ней!
– Почему бы и нет?
Кларисса встала и взяла у него амазонку, глядя на нее с тоской.
– Это намного, намного лучше, чем все, что я когда-либо носила. Я не могла бы надеть такую дорогую одежду, просто чтобы кататься на лошади!
Она казалась возмущенной. Тревор запрокинул голову и захохотал.
– Вы не будете нормально выглядеть, если наденете ее для чего-либо другого! – он сообщил ей.
– Да, но...
– Но ничего! Это амазонка для верховой езды. – Он взял у нее камзол и небрежно бросил вместе с юбкой в коробку. – Если вы не наденете еe для верховой прогулки, онa вернется в гардероб, – твердо заявил он. – Не стóит изображать из себя ненормальную, надев ее для игры в вист с викарием.
Это заставило ее неохотно рассмеяться:
– Ну, я и не могу! Меня не приглашали играть в вист с викарием.
– Нет. Вас пригласили прокатиться со мной верхом.
Ее взгляд не отрывался от амазонки.
– Ну, что ж… – Мягко улыбаясь, Кларисса вернулась к кровати и начала поправлять и тщательнo складывать одежду, которую он туда швырнул бесформенной кучей.
Пока она хлопотала над амазонкой, погруженная в свои мысли, бессознательная нежность лица заставила ее казаться безгрешной, как одну из мадонн Рафаэля. Целомудренное серое платье выглядело неуместным на этом шумном розовом фоне, как квакер в борделе.
Тревор внезапно почувствовал укол отвращения к себе. Ему не следовало приводить Клариссу сюда. Он легко мог бы отнести коробку в библиотеку. Даже с открытой дверью здесь было не местo для добродетельной женщины. Он встал и сердито посмотрел на нее:
– Позвольте мне отнести костюм для верховой езды вниз. Нет необходимости сообщать мне свое решение немедленно.
Из холла раздалось сдержанное покашливание. Тревор поднял глаза и в дверном проеме увидел свою экономку, поднявшую лампу и осуждающе хмурящуюся. Она выглядела в точности как Диоген, тщетно ищущий честного человека. Миссис Симмонс, несомненно, сразу оценила ситуацию и застыла от неодобрения. Однако все, что она сказала, было:
– Вам что-нибудь еще понадобится сегодня вечером, сэр?
Она произнесла вопрос тихим голосом, злобно глядя на своего работодателя.
Конечно, Тревор не впервые видел миссис Симмонс возмущенной, что он ввел в дом женщину, но в этот раз ее неодобрение было каким-то другим. С изумлением он догадался, что ее осуждение было впервые направлено против него, а не его гостьи!
Oшеломленный Тревор безуспешно искал достойный ответ на укоризненный взгляд экономки. Но пока он стоял, пораженный немотой, Кларисса обернулась, светясь облегчением:
– Миссис Симмонс! Тот самый человек, который нам нужен!
Голос миссис Симмонс заметно потеплел, когда она повернулась к Клариссе:
– Да, мисс?
Кларисса принесла ей бархатный камзол для верховой езды, и обе женщины тут же склонили над ним головы. Они кудахтали, волновались, обсуждая непонятными женскими терминами нюансы шитья, приличия и одному Богу ведомо что. Мистер Уитлэч в ярости наблюдал, как Кларисса и его экономка – его собственная экономка! – сплотились против него неподражаемым женственным образом.
– Рискну предположить, если я удалюсь в библиотеку, никто из вас не стaнет скучать по мне! – язвительно объявил он.
Кларисса разоружила его своим лучезарным сиянием.
– О, вы уходите? – вскрикнула она, ее удовольствие и благодарность мгновенно сгладили его раздражение. – Миссис Симмонс согласна со мной: мне не следует принимать этот костюм в подарoк, но она думает, что было бы вполне прилично одолжить его. Я бы с удовольствием прокатилась верхом!
Вид этого искрящегося счастья поразил его. Оно не только увеличивало ее красоту в десятки раз, но и было странно трогательным. Сущая мелочь – и так возбудить ее! Он смущенно подумал, что часто одаривал других женщин гораздо более дорогими безделушками. И ни одна из них не была встречена с половиной радости, которую этот «заем» на экипировку для верховой езды доставил Клариссе.
– Если вы не против подождать внизу, сэр, я присоединюсь к вам после примерки. Но я не могу это делать здесь! – добавила Кларисса, оглядывая комнату с едва подавляемой дрожью.
– Конечно, нет! – фыркнула миссис Симмонс, защитно обнимая Клариссу. – Это не место для таких, как вы, дитя. Если еще что-нибудь понадобится из гардероба, вам нужно только позвонить, чтобы кто-нибудь принес. Вам не нужно снова приходить сюда. – Она посмотрела на своего работодателя подавляющим взглядом. – И прежде всего, сэр, не следовало приводить мисс в эту комнату, если вы не возражаете, что я так говорю.
– Спасибо! – сказал мистер Уитлэч с ужасным сарказмом. – Должен ли я попросить прощения у нее или у вас?
– О, умоляю...! – выпалила Кларисса, краснея.
Миссис Симмонс успокаивающе похлопала Клариссу по руке, но ее взгляд не подобрел.
– Тс-с! Полагаю, вы не имели в виду ничего дурного, сэр. Eсли мисс не обиделась, я не буду ей советовать оскорбиться. Что касается извинения, надеюсь, мы еще не дошли до такого! Надеюсь, я знаю свое место! Но вот что я вам скажу: не следовало привозить мисс в этот дом одну, без горничной и без приличнoй женщины, чтобы составила ей компанию! Безобразие! Вам должно быть совестно, сэр, выставлять мисс злым сплетням! Кто угодно может глядеть на нее искоса. Я сама глядeла, хотя теперь мне стыдно в этом признаться. Я думала, вы привезeтe с собой какую-нибудь компаньонку из Лондона. Меня поразило, что вы вернулись вечером в таком же одиночестве, как и уезжали утром.