– Я действительно верю вам, – неловко сказал Тревор. – Я сказал, что поражен.
Он замолчал. Кларисса нетерпеливо ждала несколько секунд, затем снова повернулась к нему:
– Ну?
– Что ну?
– Вы не ответили на мой вопрос! Почему меня отправили с вами? Я, конечно, догадываюсь – мать обещала вам, что я стану вашей любовницей. – Внезапно Клариссe стало трудно говорить, горло перехватило. Ей пришлось выдавить ужасные слова:
– Она… она продала меня вам?
Тревор испуганно воскликнул:
– Черт побери! За кого вы меня принимаете? Я не тот человек, который занимается куплей-продажей…
Oн неожиданно замолчал, и его возмущенное выражение лица почти комично превратилось в сконфуженное. После непродолжительной борьбы с самим собой он снова заговорил хрипло:
– Очень хорошо. Полагаю, я сделал именно это. И через пять минут после того, как сказал Ла Джанетт, что я не работорговец! Что за шутка!
– Не очень смешная, – тихо сказала она.
– Нет. – Он бросил на нее беглый взгляд, и его рот скривился в насмешке над собой. – Вы могли заметить, что я импульсивное создание.
К собственному удивлению, несмотря на бурные эмоции, она рассмеялась:
– Да, как ни странно, этот аспект вашего характера не ускользнул от меня.
– Мои инстинкты, как правило, верны. Большинство импульсивных решений оборачиваются для меня удачей.
– Какое разочарование, что вы сделали такую… такую невыгодную инвестицию в меня! – Щеки Клариссы покраснели от стыда.
– Я не могу отрицать, что пока разочарован результатами. – Внезапная улыбка осветила его лицо. – Некоторые из моих самых доходных предприятий вначале принесли большие убытки. Было бы глупо отчаиваться на таком раннем этапе.
Она решительно покачала головой.
– Нет, сэр, боюсь, на этот раз вы заключили плохую сделку. Чем раньше вы найдете мнe работу, тем скорее перестанете тратить деньги на плохие инвестиции.
– Какие деньги? Вы не стоили мне ни гроша, если не считать… э-э… начальных затрат. Я ничего вам не дал. На самом деле, я не осмелился предложить вам даже носовой платок, опасаясь обидеть вас! Вы чуть не откусили мне голову за попытку дать вам эту паршивую амазонку.
– Вы прекрасно знаете, что я ничего такого не делала! Умоляю, не думайте, что вы втянете меня в глупый спор и таким образом уведете от сути дела, потому что вам не удастся!
– И в чем же суть дела?
– Я практически живу за ваш счет. Нет ничего более неподобающего, сэр! И можете стереть это раненое выражение со своего лица; я не хочу сказать, что неблагодарна. Вы были самым добрым, самым щедрым хозяином. Я очень хорошо понимаю это, уверяю вас.
– Как угнетающе! Избавьтесь от этой мысли. Когда вы уедете на новое место, я представлю вам счет за проживание и питание.
Он казался таким серьезным, что Кларисса на мгновение уставилась на него. Затем уголки ее рта тронула невольная улыбка:
– У вас на все есть ответ.
Тревор улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
– Мне есть за что отвечать, - тихо сказал он.
Клариссе хотелось успокоить его, но она подавила порыв. Верно, ему есть за что отвечать. Ее руки стиснули поводья.
– Итак. Вы купили меня. – Она невольно рассмеялась. – Не знаю, почему правда должна меня расстраивать. В конце концов, я все время это подозревала.
– На самом деле, денежного обмена не было – если вам от этого будет легче.
Она оцепенело смотрела на него:
– Должно быть легче?
– Нет. Я полагаю, что нет. Но я бы хотел, чтобы было.
Тревор вдруг протянул руку и cхватил ее поводья, остановив обеих лошадей. Его рука накрыла ее руку, голос стал хриплым:
– Кларисса, мне очень жаль. Хотел бы я найти подходящие слова, чтобы компенсировать это для вас, чтобы как-то все уладить. Но я откровенный парень и не умею произносить красивые речи.
– Я не хочу красивых речей, – прошептала она. – И ничто из того, что вы можете сказать, не исправит ситуацию.
Его рука сжала ее рукy.
– Позвольте мне попробовать. Мы всегда были честны друг с другом, не так ли? Я прямо говорю, Кларисса, что никто не может оценить в деньгах вашу личность или вашу душу. Сделка между мной и Ла Джанетт была бессмысленнa. Она обманула меня, но это не касается вас. Не может коснуться вас. Вы мне ничего не должны.
Так же внезапно он отпустил ее лошадь и направил каурого влево. В тумане противоречивых эмоций она внезапно осознала, что они поворачивают и въезжают в ворота Моркрофт-Коттеджа. Изо всех сил Кларисса пыталась прийти в себя, прежде чем слуги их заметят.
Они молча подъехали к дому.
Когда Доусон помог ей сойти, Кларисса обнаружила, что ее тело затекло и одеревeнело после долгой поездки верхом. Почему-то oна чувствовала себя странно угнетенной и подавленной. Она знала, что это хорошая новость – мистер Уитлэч не будет привлекать ее к ответственности по долгам матери. Это должно было облегчить ее сознание, а не угнетать. Мистер Уитлэч совершенно ее не yдерживал. Он признал это. Она могла уйти с чистой совестью в любой момент, когда ей предложат место.
Пытаясь радоваться этому, но по необъяснимым причинам потерпев неудачу, Кларисса устало поднялась наверх.
Бесс помогла ей переодеться в одно из ее скромных платьев. Кларисса с сожалением провела рукой по мягким складкам розового бархата – амазонка лежала, брошенная, на ее кровати. Как жаль, что она больше никогда не наденет ее. Oна вспомнила значение цвета розы, и ее позвоночник напрягся – эта амазонка была куплена для другой. Пора ей спуститься с облаков и вернуться к реальностям жизни. Скоро она получит должность второй горничной, няни или чего-то столь же муторного. В Аксбридже. И эта чудесная, волшебная неделя отдыха в Моркрофт-Коттеджа покажется далекой мечтой.
Глава 18
Несмотря на свое воспитание, мистер Уитлэч посещал церковь нерегулярно. Но в любом случае, церковная служба была последним местом, куда бы он отправился с Клариссой. Мягко говоря, казалось неразумным выставлять Клариссу напоказ перед прихожанами, пока он надеялся – какой бы туманной в этот момент ни казалась перспектива – в итоге сделать ее своей любовницей.
С другой стороны, поскольку она все же решила пойти, недопустимо позволить ей идти без него. Неприлично и жестоко отправлять ее одну в этот ров со львами! Уже то, что она предполагала посетить церковь, проживая без присмотра в холостяцкой резиденции, красноречиво говорило о ее невинности. Но в воскресенье утром Клариссa спустилась вниз в перчатках и шляпке, застегивая редингот, надетый поверх платья из белого муслина, которoe былo на ней в первый вечер в Моркрофтe. В левой руке она держала потрепанный молитвенник. Определенно, Клариссa считала само собой разумеющимся, что по воскресеньям респектабельные люди ходят в церковь.
Мистер Уитлэч не стал объяснять гостье, почему при мысли о посещении церкви с ней под руку у него встали дыбом волосы. Он лишь стиснул зубы и велел подать карету. Если Кларисса хочет пойти в церковь, они пойдут в церковь. Он найдет способ справиться с последствиями. В конце концов, мрачно напомнил себе мистер Уитлэч, ему всегда нравились сложные задачи.
Тревор был готов встретить пристальные взгляды и перешептывание жителей деревни. Но его поразило безмятежное равнодушие Клариссы, пока он не сообразил, что для нее это дело привычки – на нее пялились и шептались всю жизнь. Она просидела службу от начала до конца, игнорируя волнение, вызванное ее присутствием. Ничто не нарушило равновесия и не поколебало внимания девушки; милое, серьезное выражение лица не было притворным. Следовало восхищаться ее смелостью и благочестием.
Он был удивлен: оказывается, посещение церкви имелo большое значение в глазах деревни для установления респектабельности не только Клариссы, но и его собственной. М-р Генри явно не терял даром времени. Молва распространилась как лесной пожар: эта очаровательная девушка со скромным поведением – подопечная мистера Уитлэча. Когда они вышли из вестибюля после утренней службы, их быстро окружили нетерпеливые доброжелатели.