*** Последняя карта***
Стол смотрелся непривычно голо. Не было заваливающих его стопок бумаг, исчезли пухлые папки, на неприкрытой столешнице стоял пустой органайзер, да маленький флаг обвисал на самом углу, изнывая от полнейшего штиля. Кабинет утратил рабочую атмосферу, и сделался для него чужим, официально он уже принадлежал другому человеку.
Натан долгое время рассматривал пистолет, он знал на нём каждую трещинку, каждую выбоинку, он знал, где у него находится центр тяжести и в какую сторону сбит прицел. Забавно, но после событий двухмесячной давности пистолет стал вызывать у него отторжение.
Предмет, столько лет служивший ему лучше всякого антистресса, теперь вдруг утратил свои способности и променял их на совершенно противоположные. Одновременно с тяжестью оружия к нему в голову приходили названия городов и не только своих, и в такие моменты Гершелю хотелось запустить старым пистолетом в открытое окно, зашвырнуть его в кусты, утопить в ближайшей канаве. Но всякий раз он себя сдерживал. Он просто откладывал пистолет в нижний ящик стола и задвигал его.
Так было правильно. Так было нужно. Из бункера он вернулся изменённым, а нижний ящик стола служил прекрасной могилой для значимой частички его самого. Пистолет принадлежал Президенту, поэтому Гершель и оставлял его.
Потом он почувствовал присутствие. Натан Гершель слишком долго времени провёл в этом кабинете и успел выучить его наизусть; ему не нужно было поворачиваться к двери, чтобы увидеть гостя – малейшее изменение падающего света, не воспринимаемый ухом шорох, слабейший запах говорили о его нарушенном уединении.
Натан, несмотря на возраст, ловко повернулся на месте – в этом кабинете он всегда чувствовал себя моложе истинного срока – в дверях стоял тактичный, как всегда, министр.
– Уже собираетесь, …? – Министр не сказал, но Гершелю всё равно показалось, что тот добавил "господин Президент". Некоторые привычки искоренить очень сложно, но министр уже, видимо, сумел перестроиться.
– Уже собрался. – Гершель обвёл глазами пустующий кабинет, в котором уже ощущалось присутствие нового человека. – Боюсь, что моё пребывание здесь уже не совсем легально…
– Оно будет легальным ещё час и семнадцать минут, а потом я при всём моём несомненном уважении должен буду попросить вас покинуть это помещение. Но пока…
Они помолчали, и каждый думал о своём. Натан подозревал, что знает об истинной цели визита министра. Многие с тех пор бросали на него косые взгляды, но только в глазах министра можно ещё было разглядеть пристальность, которая не желала удовлетворяться общепринятым выводом. Проницательность министра не знала себе равных, по этой причине Натан совершенно не удивился его приходу. В какой-то степени он его ждал.
– Господин Пре… Гершель, вы разрешите обратиться к вам с одним вопросом? – Смущение министра вызвало у Натана улыбку. – Не сочтите за бестактность, не подумайте, что я спрашиваю интереса ради… хотя если задуматься, доля интереса в моём вопросе присутствует… и даже не малая. Но я должен знать. Вы правда знали, что делаете? – По тону министра становилось понятным, что ему очень хочется верить в это. Мысль о том, что Президент может сыграть столицей без оснований, просто не помещалась в его голове.
– Скажите мне, вы знали, что карты сложатся в вашу пользу? Вам было известно, что Рансхофен проиграет? Я столько лет стоял с вами плечом к плечу, и только вы можете сбросить с моих плеч тяжкий камень безызвестности. Ответьте…
Гершелю пришлось облокотиться на стол, ответ вертелся на самом кончике его языка, но Натан и подумать не мог, что он дастся ему с таким трудом.
– Да. – Проговорил он, после короткого молчания. – Я знал, что выиграю у него. Больше всего я боялся обознаться, боялся обмануться собственными глазами, но я нашёл в себе силы пойти против него. Я…
Гершель не договорил, его остановила поднятая рука министра. Натан сложил с себя полномочия, но это не помешало министру отвесить самый глубокий поклон, и пусть его никто не видел – он предназначался только для них двоих.
– Я услышал всё, что хотел. Вы сняли с моей души огромный камень, а каким именно способом я не хочу знать. Ведь на войне все способы хороши, не так ли? – Пришла очередь министра улыбаться, после чего он даже подмигнул Гершелю. Сиюминутно, а потом вновь напустил на своё лицо деловое выражение. – А теперь, мне нужно отлучиться.
Он ещё раз поклонился, конечно, не так элегантно и почтительно, как всего пару секунд назад, теперь это был сухой поклон из вежливости. Оставшись наедине, Натан подошёл к окну. В скором времени должна была начаться торжественная церемония, а до той поры он был предоставлен собственным мыслям.