Лонгфелло укоризненно на нее посмотрел:
— Вам не следовало ничего трогать.
— Я больше ничего не трогала. Ничего! — Компаньонка прижала руку к груди.
Лу носовым платком взял лежавший на постели нож для разрезания бумаг и тщательно его изучил.
— Красивая вещица.
— Ну что, теперь поверили? — ехидно поинтересовалась Анна-Мария.
Лу не ответил, обстоятельно изучая орудие убийства. Рукоятку обвивала змея, щедро инкрустированная бирюзой.
— Она купила это в Египте. Увлекалась археологией.
— Обратите внимание на руки. Правая лежит вдоль тела, а вот левая — на животе. Фрейлейн Шацки, она что, была левша?
— У вас есть какие-то предположения, мистер Лу? — со сдержанным любопытством спросил Лонгфелло.
— Никаких. Я подумал, что это могло быть самоубийство.
С. довольно потерла руки. Вытащила из мужниного пиджака сигареты и пошла на кухню курить. Вскоре появился заспанный сын.
— Привет, мам, — сказал он, доставая из холодильника сок.
— Ты во сколько вчера вернулся? — строго спросила она, прекрасно понимая, что это в принципе ее не касается. В конце концов, он уже взрослый.
— Мам, я взрослый.
На это она хотела ответить, что, если люди живут вместе, необходимо соблюдать общепринятые нормы, но набрала в грудь воздуху и раздумала. Сын унес стакан и пакет с соком к себе в комнату. Вновь воцарилась тишина.
Лонгфелло не верил в версию самоубийства. Он утверждал, что для этого Ульрика была слишком слаба. В смысле — физически.
— Это требует физической силы. Нож, насколько я понимаю, вошел по рукоять.
— Не означает ли это, что из числа подозреваемых следует исключить женщин? — спросила фрейлейн Шацки и тут же залилась краской.
Все подозрительно на нее посмотрели.
— Вы последняя, кто ее видел, — ответил Фрюхт. — Формально — именно вы главная подозреваемая, — злорадно заключил он.
— Дорогой мсье Пуаро, пока еще, кажется, рановато делать подобные выводы, — произнес Лонгфелло, одарив Фрюхта ледяным взглядом, и пошел осматривать окна библиотеки и спальни. Оба окна оказались заперты изнутри.
Итак, было очевидно, что убийца вошел в спальню либо со второго этажа — и тогда это был один из них, либо с улицы — тогда это был кто-то чужой, кого они, возможно, вообще не знали. На сем и остановились.
— Где живет эта супружеская пара? — спросил Лу, спускаясь по лестнице в гостиную. — И почему их до сих пор нет, ведь уже пора завтракать.
— У них по воскресеньям выходной. Они собирались поехать к дочери в Байенну, — отозвалась фрейлейн Шацки.
— И кто же в таком случае подал бы нам завтрак, если бы Ульрику… если бы ничего не произошло?
Фрейлейн Шацки нахмурилась:
— Вот этого я не знаю. Ульрика с ними вчера говорила. Наверное, они оставили холодные мясные закуски. Мы бы сами о себе позаботились.
— Вы не находите это странным? — Фрюхт направился в кухню. — Здесь действительно приготовлены два блюда с мясом и булочки, даже чай в кувшин насыпан, — крикнул он оттуда.
— Как будто знала. Как будто специально все подготовила. Это свидетельствует в пользу самоубийства, господа, — заметил Лy.
— Пожалуй, не стоит дольше тянуть, надо звонить в полицию, — сказала Анна-Мария.
Лонгфелло схватил ее за руку:
— Погоди. Позвонить в полицию мы всегда успеем.
— Улики могут выветриться, — несмело проговорила фрейлейн Шацки. — Я имею в виду — запах убийцы или еще какие-то следы.
Лонгфелло пропустил ее слова мимо ушей. Он предложил для начала позавтракать и выпить кофе. Глядишь, еще что-нибудь придет в голову.
— Умираю от голода, — сказал муж С., потягиваясь в дверях кухни. На нем была старая полосатая пижама, в которой он выглядел как обитатель дома престарелых. С. ненавидела эти застиранные полоски. — Ты вчера ушла спать до ужина, и я ничего не ел.
Она окинула его ледяным взором.
— Если б взглядом можно было убивать, я был бы уже мертв. — Он обнял ее и поцеловал. — А что у нас на завтрак? Сегодня воскресенье.
С. твердо решила, что не позволит оторвать себя от чтения.
— Допустим, это кто-то из нас, — начал Лонгфелло с набитым ртом. — Хм, извините, сейчас проглочу. Кто-то из нас… Вы помните наши игры, в состоянии их воспроизвести? Кто чаще других убивал Ульрику и по каким мотивам? Не помните?
— Да ее, наверное, каждый из нас убил как минимум раз, — сказала Анна-Мария.
Фрейлейн Шацки подскочила на стуле.
— Только не я! Я не убила ее ни разу!
— И почему, позвольте узнать? — язвительно поинтересовался Фрюхт.