- Добровольцы! С великой радостью я обращаюсь к вам в такой торжественный для всех нас час! Счастье победы, эйфория успеха, воодушевление перед грядущими битвами. Ненавистные кварлы повержены вами в очередном секторе. Это большое достижение, но лишь один из шагов на пути к общей победе. Вся Республика гордится вами и ждет новых славных битв!
Диктатор принялся надевать боевой шлем, заиграл гимн.
Победителей, которые уже валились с ног от усталости, поздравил и генерал. Сделал он это сдержанно, по-военному, лишний раз не расточая комплименты:
- Как секторальный генерал второго ранга объявляю вам благодарность от лица командования. Надеюсь, что победа в шестом секторе закалила ваш дух. После возвращения под сборный купол вас ждет прием пищи, снабжение витаминами, доукомплектация подразделений, отдых и подготовка к штурму сектора номер восемь.
Вместе с остальными выжившими Алекс сдал бластер капралу-интенданту и зашел в транспортник, направлявшийся к сборному куполу. Теперь он решительно ничего не понимал. Победа была достигнута, он выжил, но Игра не сменила локацию, он по-прежнему находился в этой грязной дыре. Более того, судя по всему, через несколько часов мясорубка повторится, а на второй геройский рывок его уже может просто не хватить. Желая понять, во что он вообще ввязался, Алекс задал вопрос первому попавшемуся бойцу:
- А зачем они нас снова гонят на штурм другого сектора, разве не должны нас, например, заменить или вроде того?
- Ты из какой шатты сюда попал? У вас визоры отменили, новостей не смотришь? - инопланетянин говорил без грубости и даже немного ласково, таким голосом обычно разъясняют очевидные вещи детям и слабоумным.
- Ну, моя планета далеко... На окраине, можно сказать. И я просто в первый раз на войне, - Алекс попытался исправиться, но это не особенно помогло.
- Эй, парни, - боец громко засмеялся, обращаясь к окружающим, - Хорошая шутка, слушайте. Он говорит, что в первый раз на войне.
Теперь засмеялись уже все.
- Не пойму, ты совсем дикий или такой хохмач! Здесь все в первый раз на войне. Второго раза не бывает. Мы брали шестой сектор, так?
- Так, - согласился Алекс.
- Взяли?
- Взяли, - он снова утвердительно кивнул.
- Тогда какая же будет замена? Если бы мы тут все легли, то заменили бы. А так, дополнят новобранцами и теми, кто выжил на штурме двойки и четверки, а потом отправят на восьмерку. Эй, Туарр, - он обратился к кому-то из знакомых, - Что там на обороне третьего, не слыхать новостей?
Туарр, крупный боец из группы тяжелой пехоты отозвался с энтузиазмом:
- Третий наши удержали, но первый и пятый сдали. Поэтому счет пока четыре против двух в нашу пользу.
Картина почти прояснилась, но Алекс решился на еще один вопрос:
- А техника, может быть подкинут бронемашин на новый штурм?
Инопланетянин выкатил красноватые глаза и снова захохотал. Его смех звучал как громкое бульканье:
- Ну, ты точно юморист. Не показывают тебя случайно по визору? Знаешь, сколько стоит техника-то? К пятидесятому сектору от нее и половины не останется, а к сто двадцатому и вообще нуль... Подкинут, ага. Эй, парни, слушайте, у нас тут юморист новую хохму родил!
Транспортник плавно поднялся в воздух.
ГЛАВА 4
Снова под куполом, снова очередь на кормежку, снова вопросы от повара и приз в виде питательной каши за правильный ответ. Сюда уже прибыли новые добровольцы, получили свою пайку и разбились на небольшие группы. Здесь опять оживленно. Кто-то разговаривает, кто-то с жадностью доедает свой паек, кто-то расхаживает кругами. Кажется, что этот цикл на планете повторяется бесконечное число раз.
Игра для Алекса зашла в тупик, и оптимизма не внушало ровным счетом ничего. Победа, на которую он так надеялся, не стала ключом к разгадке цели первого задания. Конечно, инопланетянин мог просто соврать. Любят они смотреть свое «кино», вот и решили устроить боевичок. В ролях - последние из могикан, то есть, землян. А что, он неплохо справился, попал в число везунчиков, вернувшихся с поля живыми и с победой. Чем не блокбастер на пару серий? Верить в возможность прямого обмана не очень хотелось, но других объяснений пока не было... Алекс сел в грязь, уже совершенно не заботясь о своей чистоте, облокотился спиной на невидимую стенку купола и задремал.