- Мне скушно, бес.
- Опять цитата,- Волк лениво усмехается, ссыпая из горсти песок.- И тут следуешь стереотипу. Хорошему, конечно, но все-таки…
- Ничего с этим не поделаешь,- я поворачиваюсь, чтоб солнце не лупило прямо в глаза.- Мир стереотипов - знакомый мир по определению… А здесь, мне кажется, я бы мог с тобой без всякого колдовства разделаться.
Метрах в двух от меня с мокрого серого песка лениво откатывается волна, оставив клочья грязноватой пены.
- Мир стереотипов - коварный мир. Опять же, по определению. А хороший стереотип несет в себе противоречия. так что не думаю, чтоб ты что-то серьезное попытался сделать.
- Почему же?
- Ну что бы было, если б Фауст Мефистофеля не вызвал?
- Ничего б не было. Жил бы доктор себе…
- А дальше? Если б он просто жил, мы бы здесь не оказались. А потом… Если ты действительно хочешь отделаться от меня, для тебя это будет ощутимая потеря. Особенно здесь.
- Хочешь сказать, мы нужны друг другу?
- Где-то так… А ведь в данной ситуации ты даже остановить мгновение не можешь.
- Наверно, ты прав… Но ведь здесь, получается, и ты ко мне привязан.
Он улыбается:
- Растешь… А ведь есть множество мест, куда смертный за мной последовать не может.
- Ты что - бессмертен?
- В некотором смысле. То есть, физически, конечно, я смертен…
- Это ты насчет бессмертной души?
- Сам не знаю. Тоска… Давай развлекаться?
- Давай. Что там белеет, говори.
- И развлечения-то у тебя стереотипные… Оставим цитаты. Решение стандартное?
- Стандартное. Всех утопить.
- Сейчас, Волк неторопливо поднимается, вразвалочку направляется к кромке прибоя, я усмехаюсь ему в спину:
- Давай. Сделай его.
- СДЕЛАЙ ЕГО!
Команда словно взрывается в мозгу. Ларри, сидящий на заднем сиденье, резко подается вперед, я вижу даже поры на его громадном носу, шрам над левой бровью:
- Ну, давай. Влепи ему.
- Ч-черт… опять потерял.
- Он, конечно, засек тебя?- вопрос-утверждение. Даже не поворачиваясь, знаю, что Стоян, сидящий за рулем, иронически усмехается, что в углу его рта дотлевает неизменная сигарета. Он, в отличии от Ларри, хронически невозмутим, профиль - чеканно-плакатный…
Мы кружим по этому городу уже вторые сутки, отлавливая "подставного экзаменатора", как называет его Стоян. Вернее, отлавливаю я, а Ларри и Стоян отслеживают, как я это делаю. Они - устоявшийся тандем, со стажем, и явно недовольны, что вместо серьезной работы им приходится выгуливать новичка - меня, то есть. Вообще-то сей контрольный экзамен, перед которым вся наша группа мандражила, как неизвестно перед чем, до смешного напоминает игру в ляпки: мне, используя все, чему я обучился, надо отыскать этого самого подставного и слегка ему врезать. Ну уж, черта лысого - слегка! Впаяю я ему от души - ушлый какой, опять оторвался!
Обстановка, что называется, приближена к боевой: незнакомая местность (город), я даже не знаю, что это за мир, не говоря уж о местном языке. По звучанию напоминает испанский или греческий… Итак, моя задача - найти и заляпать, а задача ребят - следить, чтоб я ни во что не вляпался и все было по правилам…
- Стоп, вот он!
- Вломи ему.
- Ага,- отвечаю сквозь зубы. Невысокий человек в светло-сером и в самом деле кажется чужаком в яркой толпе. Так, подошел к перекрестку, открылся… Ну и заставил ты меня, друг ситцевый, голову ломать! Так получи!..
Мысленный импульс - удар по мозгам - не слишком силен, конечно, но его тут же подхватывает и усиливает Ларри. Усиливает по полной программе, с мощным воздействием. Зачем он это?.. Светло-серый останавливается, вздрогнув, потом - движения неуверенные, замедленные - поворачивает - и широкий шаг с тротуара навстречу несущемуся автобусу, глухой удар, серый пиджак пропадает из виду, а я съеживаюсь так, словно это меня шибануло - и тут Стоян рвет с места так, что меня вжимает в сиденье.
Некоторое время тупо смотрю перед собой. Пока я не успел ничего сообразить, только и осталось, что какое-то гнусное дрожание в каждой мышце, в каждой клеточке. Вытираю пот со лба, оборачиваюсь к Ларри:
- Я что - убил его?.. Да?
- Не совсем так. Но экзамен ты выдержал,- он кладет мне на плечо тяжелую ладонь, и мне хочется сбросить ее, но в то же время этот жест рождает чувство какого-то странного… не облегчения, нет, просто ощущения, что ты не один.
- Экзамен,- хмыкает Стоян, не сводя глаз с несущейся под колеса дороги.- Это была боевая операция, если ты до сих пор не понял. Инициация… Вот теперь ты из наших.
Я некоторое время пытаюсь уложить все это в голове, но мне это не удается…
…потому что я растворяюсь в непонятном, стремительном движении, сам становлюсь движением - все, что было со мной после "экзамена", проносясь в бешеном темпе, переживается с пугающей отчетливостью, всеми шестью чувствами, с мельчайшими подробностями - и так молниеносно, что выделить отдельные фрагменты невозможно. Словно кто-то раскрутил кинопроектор до космических скоростей, и эйфория сменяется желтой болью, перескакивающей в звук лопнувшей струны, и перетекает в свинцовую, нечеловеческую усталость…
И я снова в Ущелье Морока, и время нестерпимо замедляется, то, что было там, становится вязким, в глицериновом воздухе, на неподатливой дороге, прокручивается, как видеозапись, раскладывается на элементы, словно смакуется… Зеленый медленный-медленный взрыв… Старатель… Ринге. Йокан…
Кода. Начинается мучительный путь в реальность из горящего сумасшедшего дома, в плоскую ледяную тишину, заполненную чем-то серым и чужим. Глаза у меня открыты, но что-то разглядывать я не могу. Плоский, как старая фотография, Волк склоняется надо мной:
- А ты долго держался…
Голос его где-то далеко, смысл сказанного доходит до меня с трудом. Боли нет, только тяжесть какая-то, и каждый нерв - готовая лопнуть струна. Продержался?.. Волку теперь об Ущелье известно все.
Голос продолжает:
- Жаль, но так получилось. Другого выхода нет - ты опасен. Что ж, наверно, это не худший выход… Хотя другого все равно нет.
Лицо исчезает, а голос меняется: теперь он резкий, командный.
- Воденвирт, ребята к выступлению готовы? Снимаемся завтра.
- Почему так рано?
- Ситуация изменилась.
- Хорошо. А с этим?..
- Уничтожить. Второго - тоже. И без твоих штучек. Быстро и чисто.
- Остальные?
- Они не опасны. Этого - уничтожить, и побыстрей.
Кто-то выходит из хижины. Это меня надо уничтожить, и побыстрей. А, какая разница, все равно я уже мертвый… И снова из всего окружающего мира остался только квадратик света…
Снаружи - резкие, отрывистые слова команды, в ответ что-то страшно выкрикивает рубленный хор, поднимается металлический лязг. Не имеет значения. Не имеет значения. Есть только пустота - в теле, в голове, вокруг…
Не знаю, сколько прошло времени - минута, час, день… Рядом со мной возникают два охранника, меня отвязывают от топчана. Лиц толком не видно, да я и не пытаюсь их разглядывать. Я повисаю у охранников на руках, и вижу только глинобитный пол, потом - утоптанную землю…
- Мик.
Знакомый голос добирается до моего сознания через невероятно долгий промежуток времени. Кое-как поднимаю голову. Дикс. По бокам еще двое, но он держится сам, хоть его и мотает на легком ветру. Он изжелта-бледен, глаза ввалились, плечи обвисли. Такого Дикса я еще не видел…
Медленно распрямляюсь, каждое движение - на пределе возможностей. Мы с Диксом идем рядом, охранники лениво плетутся сзади - чего полутрупы охранять?.. Через десяток невероятно трудных шагов, отдающихся болью во всем теле, он тихо сообщает:
- Знаешь… Я про Ущелье догадался.
- Рад за тебя,- мой голос тоже словно откуда-то со стороны звучит, слова выталкиваются с трудом.- А толку от этого теперь…
- Все по-другому пойти могло.
- Может быть.
Дальше идем молча - говорить незачем и не о чем. По сторонам я не смотрю, все сосредоточено на том, чтоб на ногах удержаться. Шаг… Еще один… Движемся слегка в гору. Странно, степь такая ровная…