У Халима оставалось всего пара минут на то чтобы хоть что-то предпринять. И возможно этот день стал бы для него последним, но судьба была сегодня благосклонна к нему.
— Халим! — позвал из кустов его заместитель Аслан, — здесь есть какой-то ход…
Ходом оказалась подземная канализация соединяющая Агропром с железнодорожным депо. Оставив остальных террористов отбиваться от наседавших солдат и сталкеров, Халим и ещё семеро террористов, находившихся рядом, спустились под землю…
XIV. Отступление
Доберман с тревогой всматривался туда, где неизвестный противник напал на боевиков Халима. Это могло быть или какое-то воинское подразделение или квад «Долга».
Доберман резко поднял руку, подавая команду прекратить преследование террористов. Выполняя команду, первыми остановились волкодавы, а за ними и сталкеры. Доберман сделал круговое движение рукой над головой и указал на железнодорожное депо.
Подчиняясь команде старшего, спецназовцы и сталкеры начали отступать обратно.
Тревожные мысли продолжали стучать в голове Добермана. Кто же напал на Халима? Если они побьют боевиков, куда они потом направятся? Если за ними, то придётся отбиваться от них или все закончится миром?
Лишь только когда они добрались по защиту старых кирпичных стен депо, напряжение постепенно отпустило Василёва, хотя тревога осталась. Василёв забрался на третий этаж балкона сделанного из металлических прутьев и стал наблюдать за горизонтом.
На Зону спустился туман.
Наконец, со стороны Агропрома, из серой пелены тумана, внезапно, вышла шеренга людей, одетых в камуфляж, а за ней ещё одна, и ещё одна. Настроив экран тактического шлема на максимальное приближение, Доберман опознал в них офицеров и солдат российского миротворческого контингента.
Доберман отправил Грюндика к Бригадиру. Не прошло и минуты, как тот прибыл к полковнику. Василёв указал ему на приближающееся армейское подразделение и спросил, что они буду делать. Услышав весть, сталкер встревожился и сообщил, что военные в самой зоне уничтожают все, что появляется у них на пути, не разбираясь, кто перед ними: мутант это, или бандит, или честный сталкер, так как согласно официальным заявлениям властей в Зоне отчуждения нет ничего живого. Поэтому сталкерам и спецназовцам нужно быстро собирать вещи и уходить под защиту «Долга», с которым военные держали перемирие.
Доберман отдал приказ волкодавам готовиться к маршу. Уже через пять минут, проверив оружие и амуницию, взяв необходимые вещи объединённый отряд покинул депо. А ещё через двадцать минут после их ухода на территорию железнодорожного депо вступила рота капитана Баринова, получившего приказ от командования российских миротворческих сил на зачистку Свалки.
XV. Тяжелый разговор
За огромным письменным столом сидел человек в кителе с генеральскими погонами. На вид ему можно было дать около пятидесяти. Благородная седина на висках придавала его лицу мужественный вид. Это был заместитель Начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Колесников.
На столе перед ним лежала стопка документов, доставленных адъютантом из Канцелярии Генерального штаба. Он просматривал уже третий документ, когда один из ряда телефонов прямой связи, с правительственными гербами, стоящих на правой части стола проснулся требовательным длинным звонком.
Это был телефон одного из секретарей Самого.
— Генерал-лейтенант Колесников слушает.
— Сергей Петрович, — в телефонной трубке послышался вкрадчивый, чуть приглушённый голос Второго секретаря, — здравствуй, дорогой.
Колесников знал, каким страшным может быть этот мягкий, чуть вкрадчивый голос.
— Здравствуйте Павел Алексеевич. Как здоровье супруги?
— Вашими молитвами, Сергей Петрович, вашими молитвами.
«Чтоб ты сдох, со своею коровой» — подумал Колесников и сказал в трубку:
— Что Вы хотели, Павел Алексеевич?
— Что у нас, Сергей Петрович, по поставкам сахарной пудры из южных районов?
Колесников знал, что Павел Алексеевич имел ввиду, когда говорил про сахарную пудру. Под сахарной пудрой понимался героин, под южными районами Афганистан и Пакистан.
— Задерживается на несколько дней, Павел Алексеевич.
Голос из трубки приобрёл тот оттенок, которого так не любил и опасался Колесников.