Это был телефон одного из секретарей Самого.
— Генерал-лейтенант Колесников слушает.
— Сергей Петрович, — в телефонной трубке послышался вкрадчивый, чуть приглушённый голос Второго секретаря, — здравствуй, дорогой.
Колесников знал, каким страшным может быть этот мягкий, чуть вкрадчивый голос.
— Здравствуйте Павел Алексеевич. Как здоровье супруги?
— Вашими молитвами, Сергей Петрович, вашими молитвами.
«Чтоб ты сдох, со своею коровой» — подумал Колесников и сказал в трубку:
— Что Вы хотели, Павел Алексеевич?
— Что у нас, Сергей Петрович, по поставкам сахарной пудры из южных районов?
Колесников знал, что Павел Алексеевич имел ввиду, когда говорил про сахарную пудру. Под сахарной пудрой понимался героин, под южными районами Афганистан и Пакистан.
— Задерживается на несколько дней, Павел Алексеевич.
Голос из трубки приобрёл тот оттенок, которого так не любил и опасался Колесников.
— Сергей Петрович, ты же понимаешь, что сорвать поставку сахарной пудры нам никак нельзя, западные инвесторы этого никак не поймут.
— Я попробую ускорить поставку Павел Алексеевич.
— Попробуй, попробуй Сергей Петрович, иначе сам понимаешь…
Что иначе Колесников понимал и очень не хотел, чтобы это случилось.
— В чём задержка то, Сергей Петрович?
— Павел Алексеевич, командующий 31 армией задерживает. Похоже, у него там проблемы.
— Готовь Сергей Петрович ему замену.
— Так он же пока не собирается на пенсию?
— Этот вопрос мы решим, займись поставкой пудры, Сергей Петрович.
— Хорошо.
— Ну, бывай Сергей Петрович.
— До свидания, Павел Алексеевич.
В телефонной трубке послышались гудки отбоя.
Вытерев носовым платком выступившую на лбу испарину, генерал-лейтенант Колесников, осторожно, как будто у него в руках была ядовитая змея, положил трубку на рычаг телефона.
Кажется, пронесло. Он вдруг настойчиво ощутил потребность выкурить сигарету, хотя уже три месяца как бросил курить. Колесников нажал на кнопку селектора.
— Слушаю товарищ, генерал-лейтенант — донёсся из динамика голос адъютанта.
— Гриша, у тебя сигареты есть?
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
— Занеси.
— Есть.
XVI. Дорога, вымощенная жёлтым кирпичом
Когда все собрались у фабричных ворот, Доберман, прежде всего, удостоверился, что с Машей всё в порядке. Как-то так получилось, что эта хрупкая девочка, тянущая суровую лямку Зоны наравне с мужчинами, приглянулась суровому командиру спецназа.
Заметив его взгляд, Маша устало улыбнулась кончиками губ. Было видно, как она вымоталась за день. Даже её голубые глаза приобрели тусклый сероватый оттенок.
— Все? — спросил у Бригадира Доберман, кивая головой в сторону группы сталкеров.
— Кто жив, все, — ответил тот.
— Тогда уходим, с минуты на минуту тут будут военные. Нам нужно в бар «Сто рентген».
— Хорошо, мы тоже туда, я только назначу, кто пойдёт впереди. Аномалии ведь на месте не стоят.
— Лады.
Бригадир подошёл к сталкерам и отдал указание. От группы отделились трое сталкеров и направились к шоссе.
Через минуту за ними двинулись и все остальные.
Доберман покидал депо последним.
Через дорогу от депо была расположена автобусная остановка, а под её крышей у костра расположились четверо сталкеров. Один из них в руках держал гитару и что-то на ней самозабвенно бренчал. Пятый, с автоматом в руках, стоял чуть поодаль и внимательно присматривался к выходящим с фабрики вооружённым людям. Но видимо заметив среди них знакомые лица, он успокаивающе что-то сказал сталкерам, которые зашевелились при появлении незнакомцев.
Доберман, сделав знак Бригадиру двигаться дальше, направился к сталкерам.
— День добрый вашей хате, — поздоровался он, подходя к группе.
— Здоров, коль не шутишь, — отозвался здоровенный детина, с удивительно чисто выбритым добродушным лицом — я Медведь, Медведев фамилия.
Прозвище удивительно подходило этому огромному сталкеру.
— Доберман, — коротко представился спецназовец — Сейчас сюда нагрянут солдаты. Они проводят зачистку Свалки.