К тому же в глубине души я хочу, чтобы меня ранили. Ранили напоказ, не всерьез — лишь бы вызвать сочувствие Донны. Не самая лучшая подпитка для мужества, но что выросло, то выросло.
— Прикройте, — командую. — Вытащу Пифию.
Я слабо надеюсь — сейчас меня остановят. Но нет, ребята послушно кивают и бьют стволами дверное стекло, беря улицу под прицел. Теперь и правда придется идти.
Вдыхаю поглубже и открываю дверь. Остальные залегли, поливают конфедератов огнем. «Тра-та-та» наших автоматов не дает врагу в меня прицелиться.
— Пифия! — зову я.
В тот миг, когда я высунулся, у нее закончились патроны. По улице разносится металлическое «клац-клац». Пифия оглядывается на меня, глаза от страха огромные. Все вокруг застывает — именно так люди описывают минуту, когда они были на волосок от смерти. Время замедляет ход. А потом резко ускоряется, неся с собой лязг вражеского оружия.
— Вылезай из машины! — ору я.
И падаю на землю — пуля разбивает у меня под ногами ступеньку. Крепко прикладываюсь к камню локтями и коленками, дыхание перехватывает.
Из-за угла магазина выглядывает Скуластый. Машет своим людям — мол, вперед к тачке, дорога свободна. Я вскидываю винтовку, беру его на мушку, делаю глубокий вдох, выпускаю из легких часть воздуха, и в тот самый миг, когда собираюсь нажать на спусковой крючок, Скуластый меня замечает. И узнает.
Огнемет изрыгает в сторону «Чикиты» пламя, и пикап взрывается.
Оглушительный грохот. Взрывная волна едва не срывает мне скальп, сбивает прицел и чуть не вырывает винтовку из рук.
Палящий жар огня.
«Чикита» превратилась в обугленный каркас, пламя над ним пляшет на пару метров в высоту.
Несколько ближайших к машине конфедератов валяются на земле, прикрывая руками голову. Остальные потихоньку идут ко мне.
Пытаюсь встать. Не тут-то было. Руки-ноги не слушаются. Пальцы не в состоянии держать оружие.
Скуластый выглядывает из-за угла.
Наводит на меня прицел. Широкая ухмылка.
Тут кусок стены у него над головой взрывается мелкой крошкой, и равномерное «тра-та-та-та-та» от библиотечного входа загоняет конфедератов назад в укрытие. Меня тянут за воротник куртки, волокут по каменным ступенькам вверх к двери, от которой стреляет Донна. Мой спаситель — Питер, и его лицо смотрит на меня сверху вниз на фоне синего неба.
«Кого-то не хватает», — успеваю подумать я и теряю сознание.
Глава 14
Глаза Джефферсона закатываются. Я пугаюсь.
Питер у входа палит из «глока». Я и не думала, что он такой силач. Приволок Джеффа, как мешок с картошкой.
Питер. Ну как он?
Я. Ничего. Ничего. Вроде.
Ну и дела. Чем дальше, тем страшнее. Сначала потрепали на Юнион-сквер, теперь обложили здесь. Пифия погибла, Джефф в отключке.
А Умника вообще след простыл.
Питер. Уходят.
Сую под голову Джефферсону сумку и ползу к двери.
Конфедераты валят. Им, похоже, нужен был пикап. Он сгорел, а вместе с ним сгорел и их боевой запал.
Возвращаюсь к Джефферсону. Закрытые глаза двигаются, будто он видит сон; тонкая кожа век вздымается волнами.
— Чувак, — зову я, — просыпайся.
Ноль реакции. Придвигаюсь ближе.
Я. Очнись, Джефф. Пожалуйста.
Пожалуйста, не бросай все вот так.
Молнией мелькает мысль. «Поцелуй его». Картинка. Наши губы соприкасаются, вспыхивает искра жизни.
Почему бы и нет?
Не успеваю — Джефф кашляет, перекатывается на бок и осторожно приподнимается.
Еще бы чуть-чуть, приятель, и…
Джефферсон. Пифия?
Тишина. Питер вытирает слезы.
Питер. Нет ее больше, старик.
Джефферсон крепко зажмуривается, будто не хочет впускать в себя эту новость.
Джефферсон. Где Умник?
Я. Не знаю.
Джефф встает, выглядывает через дверь. На лице пляшут огненные блики от горящего пикапа. Джефф долго смотрит на машину, будто надеется, что из-под обломков вылезет Пифия. Возвращается к нам — краше в гроб кладут.
Джефферсон. Давайте перекусим. Потом отыщем Умника и пойдем домой.
Питер. А журнал как же?
Джефферсон. Хрен с ним, с журналом.
Быстро жуем в холле, рядом со своими пожитками. Говорить особо нечего.
Я думаю о признании Джефферсона в читальном зале.
Сперва я не знала, что ответить. Не может Джефф любить меня по-настоящему — что бы это ни значило! Знал бы меня получше — точно бы не мог. Джефф такой идеалист, а я — ущербная. В нем, наверное, просто еще адреналин после стычки на Юнион играл.