Я. Нет, ты точно Три-пи-о.
Джефферсон почему-то весь фильм вздыхает, печалится и тс-тс-кает, а когда зеленый чудик в баре целится в Хана Соло, швыряет в экран камень. Далекая-далекая галактика покрывается рябью. Я молчу, ничего не спрашиваю.
Мои мысли сами по себе возвращаются туда, куда я не хочу их пускать. Не мысли, а наркоманы в поисках дозы.
…Два года тому назад. Хворь как раз начала свое грязное дело.
Мама не вылазит из больницы, там нет отбоя от пациентов. Но Чарли стало плохо, поэтому сегодня она дома. Мама и о себе-то с трудом может позаботиться — у нее Это. И у всех взрослых в городе, кажется, тоже. Телевизор в гостиной постоянно включен, болтает без умолку, как невменяемый. Говорит, что Хворь распространяется по США и что зарегистрирован первый случай в Европе.
Слышу, где-то блюет мама. Температура Чарли подскакивает до небес.
— Я умру? — спрашивает меня Чарли, в голосе слезы.
— Нет, малыш, не умрешь, — вру я и промокаю ему лоб. Почему я жива и невредима, а он заболел?! — Хочешь пить?
— Нет. — Братишка тихий, слабый. — Хочу к тебе. Пообнимаешься со мной?
Я киваю, слезы у меня льются все сильней. Ложусь на кровать Чарли, прижимаю его к себе.
— Я боюсь засыпать. Боюсь, что больше не проснусь.
Я тоже. Но вслух говорю:
— Ты поправишься, малыш. Выздоровеешь. Закрывай глазки. Отдохни.
Держу его крепко-крепко, пока он не засыпает последним сном.
Глава 3
Несмотря на пространственно-временные искажения гиперпространства, агония уничтоженной планеты Алдераан настигает старого джедая. Он теряет равновесие, садится. Люк спрашивает, что случилось.
— Я почувствовал мощное возмущение Силы, словно миллионы голосов разом закричали от ужаса и тут же умолкли. Боюсь, произошло что-то кошмарное.
Это точно.
Умник не дает мне спокойно посмотреть фильм и поесть. Он решительно настроился на какой-то дурацкий крестовый поход.
— Далековато, дружище, — возражаю я.
— Кто далековато? — интересуется Донна.
Она только что вернулась с добавкой свинины — стащила несколько кусочков под предлогом мытья тарелок.
— Главное отделение, — отвечает Умник.
— Кого?
— Публичной библиотеки.
— Которое со львами?
— Да.
На Донну Умник не смотрит, занимается любимым делом — вертит маленькую рукоятку на переносном пластмассовом радиоприемнике, перескакивает с волны на волну. Бесполезно: радио выдает сплошные помехи, взрослые ведь умерли.
— Ты что, в Бобсте уже все книжки перечитал? — удивляется Донна.
— Сама подумай, Донна, — говорит он. — Как можно прочесть все книги в Бобсте? Там более миллиона эк…
— Ум нашел конспект, — обрываю я, пока Умник не замучил нас своим буквоедством.
— Ура, самое время учиться.
— Конспект научного доклада. Краткое изложение, — поясняет Умник.
— Ага. Сильно интересно?
— Умник считает, доклад имеет отношение к Случившемуся, — говорю я.
— Ах, к Случившемуся… — скептически тянет Донна.
— В Бобсте хранятся только выдержки из доклада, вроде содержания. Компьютеры, естественно, не работают. Так что мне нужно попасть в главное отделение и прочесть всю статью.
— Расскажи ей подробнее, — предлагаю я.
— Название доклада — «Риск возникновения эффекта Вексельблатта при применении препаратов энилкоскотонического ряда».
— Что ж ты сразу не сказал! — с притворным восторгом ахает Донна.
Умник теряется. Шутить над ним — жестоко.
— Два часа, туда и назад, — говорю я.
— Нет уж, спасибо, — откликается Донна. — Я слышала, библиотеку облюбовали призраки.
— Где слышала?
— Не помню. Везде.
— Призраков не существует, — сообщаю я.
— Ну-ну. — Она молчит, потом добавляет: — А ты погугли, чувак.
Это популярная в нашем клане фраза. Она означает: «Эх, я так мало знаю. А во времена Инета думал, что знаю много».
— Объясни ей, что такое энилкоскотонический препарат, Умник.
— Это значит — убивающий взрослых.
— Маленькие дети тоже умерли.
Умник пожимает плечами.
Донна молчит, но по лицу видно — ее зацепило. Я, можно сказать, эксперт по выражениям Донниного лица.