Ветер набрасывается на мальчика, но он ниже меня, а значит, ближе к земле и поэтому не падает. А потом у него с ноги соскальзывает башмак. Ветер подбрасывает его высоко в воздух. Мальчик машет руками, пытаясь поймать свой башмак, и тут начинается ледяной вихрь.
Град самого разного калибра летит мне в лицо. Я закрываю лицо руками, но это не помогает. Град, как ледяные пули, бьет меня по голове и по спине. Бьет мальчика по спине. Мальчик падает. Я обнаруживаю, что закрываю его собой и пытаюсь поднять на ноги. И как только у меня начинает получаться, ветер меняет направление и на нас снова обрушивается ледяной шквал.
Я уже не представляю, как мы доберемся до коровника, но тут тучи расходятся и появляется солнце, которое я уже не надеялась увидеть. Град сразу тает, едва попав на одежду и на кожу. Мы снова все мокрые до нитки. Хорошо еще, что ветер стихает так же внезапно, как и начинается. Теперь мы можем двигаться дальше.
– Бежим, – говорю я.
Я бегу, а мальчик, оставшись без одного башмака, прыгает на одной ноге.
– Ставь ногу на землю! – ору я.
Он слушается и наступает босой ногой на твердую колючую землю.
Бежим к коровнику. Когда добегаю до цели, оказывается, что это просто какой-то сарай. Дверь сорвана, а стены завалились внутрь и наружу.
Укрытие.
Забегаю внутрь.
За мной забегает мальчик.
С нас на мягкую землю стекает вода. По крыше тарабанит дождь. Мы трясем головой, смахиваем волосы с глаз, зажимаем пальцами уши, как это делают в самолете, пытаемся их отогреть и прочистить.
Наконец уши прочищены, и сведенные челюсти начинают понемногу двигаться. Пару секунд мы стоим друг перед другом. Мы в безопасности. Мы в тепле.
А потом нас начинает трясти.
19
Костер
– Раздевайся! – кричу я сквозь барабанящий по крыше дождь.
Я уже сняла куртку и стягиваю свитер, а мальчик не двигается с места. Он как будто в ступоре. Его тело колотит, как еще десять минут назад билась оторванная подошва его башмака. Руки постукивают по бокам. Зубы клацают, но я слышу, что он издает еще какие-то звуки. Эти звуки нескончаемым потоком прорываются сквозь его дрожащие губы.
– Бр-бр-бр-бр-бр…
– Раздевайся!
Ветер снова набирает силу. Этот сарай на деле никакое ни укрытие. Не с сорванной же дверью. Да еще стена завалилась, но через эту дыру я вижу… Я вижу дверь!
Она лежит на земле рядом с сараем.
И я снова выхожу наружу. Поднимаю дверь, тащу ее, несмотря на ветер и дождь, к дому и умудряюсь поставить возле проема. Уже внутри я устанавливаю дверь так, чтобы она закрыла проем. Естественно, получатся не очень, но лучше, чем ничего.
Мальчика продолжает трясти.
– Раздевайся, кому сказано!
Я поднимаю трясущиеся руки мальчика и стягиваю одежду через его голову. То есть стараюсь стянуть. Два слоя одежды слиплись и обмотались вокруг тела. А потом, когда ему становится трудно дышать, он сам выворачивается, выворачивается и в итоге остается в нагруднике. В нагруднике для маленьких мальчиков.
Нагрудник мокрый и грязный, но меня не отпускает одна мысль: кто-то его сильно любил, раз подарил ему этот нагрудник.
– Теперь – штаны, – говорю я и подаю пример. – Снимай.
И вот мы остаемся только в трусах.
– А теперь растирайся – растирай себе руки и ноги. И топай. Притопывай ногами.
Мальчик слушается и все это время не перестает издавать эти свои «бр-бр-бр».
– Я разведу костер.
Разводить костер рядом с границей неразумно. Местность здесь равнинная, и дым будет виден за много миль. Но без огня мы не высушим одежду. И не согреемся. К тому же огонь защищает от диких собак. Риски и шансы. Такой теперь выбор, если хочешь выжить.
После того как я прислонила дверь к проему, в сарае стало темнее, но через завалившуюся внутрь стену проникает достаточно света.
И вот что я вижу: земля сухая. Сухая там, где с нас с мальчиком не стекла вода. Это значит, что крыша надежная. Три стены сарая из дерева, а четвертая из гофрированного металлического листа. Если разжечь костер возле этой, она будет держать тепло. Если.
В этом коровнике есть еще кое-что:
– Мотки колючей проволоки. На всех колючках – клочки овечьей шерсти. Значит, это все-таки не коровник. Овчарня. Давно я не видела колючую проволоку, которой огораживают овец. Та, которую я видела в последнее время, была для людей.
– Две кости. Не знаю, что за кости, но думаю, кости животных.
– Драные куски плотного полиэтилена. Скорее всего, остатки фермерских мешков.
– Саженец с корешками.
– Дверные петли.
– Какие-то плоские серые камни.