Она еще какое-то время помечтала, а затем стала составлять список вещей, необходимых для поездки в Европу. Раневская все любила делать заранее.
В этот же день на ученом совете музея обсуждались вопросы, связанные с венской командировкой.
Уже традиционно ученый совет вела Кира Юрьевна Яблокова – директор Городского музея. Дама пенсионного возраста, прошедшая непростой карьерный путь, начавшийся с должности инструктора райкома комсомола. Она много лет проработала чиновницей Министерства культуры и, наконец, еще будучи на высокой должности в министерстве, подготовила себе окончательную площадку для комфортной жизни – Городской музей. Она успела в первые годы независимости Украины добиться капитального ремонта здания и восстановления старинных интерьеров особняка в их аутентичном виде. Можно сказать с уверенностью: благодаря Яблоковой Городской музей стал единственным музеем города, а то и страны, находящимся в достойном состоянии. Коллекция и фонды размещались в двух зданиях, и сохранность экспонатов была на должном уровне.
Все эти положительные моменты не отменяли того очевидного факта, что Яблокова была диктатором. Любые проявления свободомыслия и инакомнения в ее хозяйстве пресекались немедленно и жестко. Поэтому оставались работать исключительно послушные, тихие и безропотные сотрудники. Остальные, пусть и образованные, и со степенями, и с публикациями, были вынуждены покидать храм культуры. Изнутри музей напоминал театр, где работа называлась служением и в связи с тем, что коллектив был преимущественно женским, процветали интриги. Кроме того, главным режиссером этой небольшой «театральной труппы» была Яблокова, и только она решала, кому играть главные роли в музейной жизни, а кому оставаться четвертой ногой дракона на подмостках храма.
Елизавета Раневская уже десять лет работала в этом террариуме единомышленников. Начала она свою карьеру в только что отремонтированном музее, где нужно было развивать научную и экскурсионно-массовую деятельность. Лиза с горящими глазами и бьющимся сердцем бросалась выполнять любое задание. Ей, выпускнице Академии художеств, тогда казалось, что она служит в Храме Искусства. Именно так, с большой буквы. Постепенно взрослея, обучаясь и сталкиваясь с проявлениями деспотизма Яблоковой и с холуйской покорностью коллег, Раневская стала задавать себе вопрос: так ли сильно она любит свой музей, чтобы превратиться в серую моль с мертвыми глазами? Такими она воспринимала некоторых сотрудниц, проработавших здесь всю жизнь или много лет. Нет, такой участи для себя Лиза не хотела. Она в глубине души уже начала прощаться с дорогими ее сердцу стенами, когда все разрешил случай.
В последние годы мировое музейное сообщество привлекало украинские музеи к сотрудничеству. И вот в прошлом году был создан украинский отдел Международного совета музеев (ИКОМ). Поскольку Лиза владела несколькими языками вполне сносно, а английским и французским в совершенстве, то ей решили доверить переписку с главным офисом Международного совета музеев, который находился в Париже. В результате ее активного включения в деятельность ИКОМа она как-то незаметно стала представлять Украину на всяких международных семинарах, конференциях и круглых столах. Ее доклады оказались настолько актуальны и интересны, что это было замечено руководством ИКОМа, и Лизе предложили приехать поработать в парижской штаб-квартире.
Когда на стол Яблоковой легло заявление об уходе от Раневской Елизаветы Александровны в связи с переходом на другую работу, директриса музея крепко задумалась. Она понимала, какие огромные возможности открываются перед «этой девчонкой», как она называла Раневскую про себя, и не хотела этого допустить. Изменить ситуацию могло только одно – новое назначение «этой девчонки» в музее, причем на такую должность, с которой не убежишь. Тем более на горизонте давно маячил Шанаев со своим предложением о создании отдела редких старинных инструментов. Яблокова не просто попросила Раневскую возглавить этот отдел, но еще и прозрачно намекнула, что она не Горец, который будет жить вечно и вечно руководить музеем, а, дескать, своей преемницей она видит Лизу. Конечно же, Кира Юрьевна лукавила. Она собиралась возглавлять учреждение еще… сколько Бог даст! И кандидатуру возможного преемника еще не выбрала. Но, предложив Лизе должность завотделом и намекнув на будущий взлет ее карьеры, она сменила по отношению к ней свои обычные барские замашки, сделав вид, что теперь Раневская не просто подчиненная, а соратница.