Отцы моих мужей как раз в этой ситуации мне более понятны с их жаждой власти, а что хотят мои истинные? Главное, как так получилось, что душа чужого мира оказалась для них истинной?
Я посмотрела на браслет и позвала Сафа, мне очень нужно было с кем-то поговорить и всё же посетить храм или часовню — всё равно что, главное — найти ответы на вопросы, которые меня разрывают.
Саф появился так, словно стоял за соседним кустом, и, склонившись, спросил:
— Какие будут приказания?
— Скажи, у тебя есть связь с братьями? — спросила у него, даже не надеясь на положительный ответ.
— Есть, — качнул головой неуверенно, — но этого никто не должен знать.
— Теперь я верю, что вас и правда мне послал сам Бог, — тихо и задумчиво прокомментировав его слова. — В замке есть храм или часовня?
— Небольшая часовня, но без охраны вас туда не отпустят, — был мне ответ с грустным покачиванием головы.
— Знаю, — качнула головой, — пока не пройду единение. Но всё же попробуй всё организовать в ближайшее время и свяжись с братьями, мне надо знать, что происходит во дворце в отсутствие наследников.
— Как прикажете, моя госпожа, — склонился слуга, демонстрируя свою покорность излишне подчёркнуто, вызвав моё удивление, но, как оказалось, Саф давал понять, что мы уже не одни.
— Какие-то проблемы? — услышала я голос Теодора и едва не вздрогнула от неожиданности. Натянула улыбку и повернулась к мужу.
— Нет, просто хочу посетить часовню, в замке я в полной безопасности, вот просила своего слугу всё организовать, — максимально спокойно ответила на вопрос, стараясь не показывать своих истинных чувств, что сейчас меня обуревали.
— Могу составить компанию. — Муж протянул руку, которую я приняла с радостью — во всяком случае, мне хотелось, чтобы это выглядело именно так.
— Если у тебя нет других дел, — передёрнула плечами, выдавая свою нервозность.
— Для тебя у меня всегда найдётся время. — Он чуть сжал мою руку, посмотрел отстранённо. — Не знал, что ты настолько религиозна.
— Не настолько, но сейчас мне больше не у кого просить поддержки, — холодно ответила ему, даже не пытаясь скрыть свой настрой.
— Зачем ты так? Мы твои истинные, и для нас… — Я накрыла его губы ладошкой, прерывая его речь, покачав головой.
— Не стоит, мне лучше пойти одной, хоть какое-то личное пространство у меня должно быть, — ответила ему и, забрав свою руку, сделала шаг от него, грустно улыбнувшись.
Часовня встретила тишиной. Помещение было небольшим, рассчитанным лишь на семейные посещения замковых обитателей. Прямоугольный алтарь с древними письменами был небольшим и ужасно холодным. Я положила на него монету и подняла глаза к потолку. Там в самом верху виднелись небольшие окна, сквозь которые пробивался дневной свет.
В голове была звенящая пустота. Все, что я хотела спросить у местного Бога, вылетело, не оставив и следа, но мне стало легче, словно кто-то снял с моих плеч тяжёлый груз, а с души камень. Я грустно улыбнулась и смахнула одинокую слезу, вспомнив свою прошлую жизнь. Словно и не со мной всё было, а я всегда жила в этом мрачном мире. Опёрлась руками о край алтаря и спросила:
— Зачем ты привёл меня в этот мир? Что я должна сделать?
— Думал, ты никогда не спросишь, — услышала раскатистый голос, что отражался от стен. Оглянулась, но так никого и не увидела. — Мне нужно, чтобы ты помогла принцам изменить местные порядки и перестать потребительски относиться к женщинам. Я уже испробовал целую кучу всего, но так и не добился успеха.
— А что я могу в таком случае? — спросила, не понимая, что могу сделать, если целый Бог не смог справиться.
— У тебя есть опыт жизни в другом мире, другое воспитание и образование. Ты была прекрасным руководителем несмотря на то, что очень молода, а если подойти с умом, то сможешь развернуть ситуацию в нашу пользу, — последовал ответ, на что я лишь усмехнулась. Лесть — не лучший способ уговорить женщину.
— Допустим, но как это сделать в мире тотального патриархата, где место женщины — быть украшением и рожать детей, а как теперь выяснилось, даже украшений им не надо, достаточно, чтобы родила, и можно списывать, — спросила устало и обречённо.
— Для начала добиться того, чтобы тебя не прятали, а объявили истинное положение вещей на коронации, — последовал спокойный ответ.
— В таком случае проще нарисовать на лбу мишень и предложить попрактиковаться в меткости местных воинов, — фыркнула в ответ, представляя последствия такого поступка.