Теодор наблюдал за всем со стороны и только улыбался. Даниэль и Себастьян делали ставки и спорили до хрипа, кто сильнее. Иногда их мнения совпадали, и они дружно болели, выкрикивая имя, или свистели.
Мне всегда нравилось смотреть бокс, было в этом что-то завораживающее. И пусть то, что происходило сейчас, было лишь жалким подобием, народу нравилось. Аршмы оживились, арши, особенно холостые, воспрянули и рвались показать себя во всей красе.
Вспомнив про дом, задержала дыхание и закрыла глаза. Минуту слабости себе можно позволить, а потом идти дальше. Во всяком случае, одной я смогла помочь и сохранить жизнь, а там сработает сарафанное радио и пожар разгорится. Мне очень хотелось в это верить.
День клонился к своему завершению, хотелось есть и спать, когда ночное небо раскрасили яркие картинки иллюзий, заставив улыбнуться. Огненное шоу, как его называли в этом мире, очень напоминало наш салют, только с той разницей, что не было шума. И перед нашими глазами разворачивались целые картинки или расцветали цветы.
Уставшие, мы вернулись в наши покои, поздний ужин ждал нас. Мои слуги выцепили из рук мужей моё тельце и унесли в ванную, пообещав вернуть.
Вода оживила, но усталость всё же чувствовалась, мужчины тоже освежились.
— Прошло всего два дня, а такое чувство, что месяц. Что же будет к концу этих празднеств? — произнесла, возвращаясь в гостиную и затягивая пояс на пеньюаре.
— По мне, сегодня был прекрасный день, особенно его завершение, — откликнулся Фергус, вставая мне навстречу, — просто народные гуляния в отдельно взятом дворце.
— Всё лучше, чем эти непонятные поединки, которые непонятно кого развлекают, — качнула головой, разглядывая мужа в пижамных штанах.
— Решил, что скоро спать и можно не одеваться, — заметив мой взгляд, пояснил он. Кивнула и посмотрела на стол. Еда меня сейчас интересовала намного больше, чем сексуальное тело Фергуса, хотя оно и добавляло в обстановку остроты.
— А где остальные? — спросила и посмотрела на дверь в гостиную, где стояли Теодор, Себастьян и Даниэль. Обвела свой наряд взглядом и хмыкнула. — Вот, Фергус, что значит дворцовое воспитание. При параде всегда и везде. — И уже мужьям, застывшим в дверях: — Проходите, что как неродные?
Теодор расхохотался, снял с себя китель и скинул сапоги. Себастьян тоже разделся, а Даниэль покачал головой и сел за стол.
— Я так упарился, пока одевался, что буду сидеть красивым, — произнёс он под смешки остальных. — Я такой голодный, что мой мозг не соображает.
Ели в лёгкой и непринужденной обстановке с лёгкими шутками, что нас заметно сблизило. И тут я решила задать вопрос, что сбило весь настрой.
— А что у нас завтра? — Мужчины замялись и переглянулись, опустив глаза, что меня напрягло. Ещё одной охоты или чего-то подобного я не переживу, а потому морально подобралась.
Глава 28
— Завтра будут полёты, Теона, — ответил Теодор, скривившись, — тебе там не место.
— Почему? — поинтересовалась растерянно.
— Потому что там будут одни самцы, ты чуть ли не единственная самка, это опасно, ну и ты ещё не окрепла, твой дракон вылетел всего несколько дней назад.
— То есть участвовать в охоте на следующий день, как вылетели ваши, вы могли, а мне нельзя просто полетать? — спокойно уточнила у него. Фергус покачал головой и ткнул Теодора под столом ногой, но тот уже закусил удила и останавливаться не собирался.
— Да! — выкрикнул он под стоны и шипение остальных остановиться и не горячиться.
— Прекрасно, — улыбнулась в ответ и посмотрела на него, чуть прищурившись, — тогда я завтра вообще не выйду из дворца. Можешь объяснять это, как хочешь, а спать, дорогие мои, вы сегодня будете в своих комнатах.
— У нас нет своих комнат, — произнёс Даниэль расстроенно.
— Мне жаль, — сочувственно улыбнулась ему, — сладких снов.
— Теона, ты хорошо подумала? — прилетело мне вслед от Теодора. Хотела проигнорировать и уйти молча, но он не желал успокаиваться. — Если ты сейчас выйдешь, то по окончании этой недели навсегда переедешь в крепость.
Вдох-выдох, прикрыла глаза, заставила себя успокоиться. Остальные сидели, ошарашенные таким заявлением. Фергус собирался что-то сказать, но я попросила его молчать, подняв вверх ладонь.
— Ты знаешь, Теодор, мне казалось, что ты не только умный, но и не по годам мудрый. Как жаль, что я так ошиблась. — Покачав головой, грустно улыбнулась. — Я не рвалась на эти полёты, мне пока дорога моя жизнь, больше всего меня возмущает, что ты принимаешь решения за других, не желая это обсуждать даже с побратимами. Я с радостью уеду в крепость, но что-то мне подсказывает, что одна я там не останусь.