Парни переглянулись. Да, перспектива была безрадостной. Если хоть один из них попадет на эксперимент, он может не вернуться с него живым. И даже если выживет, побег придется отложить на неопределенное время.
— Сдвинем сроки? — тихо спросил Аллен.
— Сначала надо узнать, уговорил ли Георг Майера. Я схожу к нему и спрошу прямо. Признаюсь, что услышала лишнее.
— Не смей! — встревоженно рыкнул Торейн. — Не смей, Марго! Это до добра не доведет!
— Нам надо знать, Ал. И если ректор настаивает на своем, действовать раньше, чем начнется эксперимент.
— Но тогда наш побег раскроют до того, как мы выберемся из академии, — вмешался Стеф.
— Не раскроют. — Торейн, кажется, смирился с безрассудством Марго. — Мы устроим бунт.
— Бунт?
Да уж, не застал Стефан драки вроде той, что устроили второкурсники, когда Маргарет только назначили работать в левом крыле. И тогда ведь студенты ей говорили, что драка может отвлечь внимание начальства от куда более важных вещей, а она не послушала. Просто забыла о сказанном.
— Но в этом случае придется посвятить ребят в наши планы, — сказала она.
— Придется, — кивнул Ал. — Своим я доверяю, они не выдадут. А если мы доберемся до столицы и успешно расскажем правду о Бейлстоуне, для них это может стать спасением.
— Хорошо. Оставим этот вариант на крайний случай. Схожу к Майеру, может, он признается, какое решение принял.
— Будь осторожна.
И Ал, не стесняясь Стефана, обнял ее на краткий миг и коснулся губами виска.
— Буду, — пообещала Марго.
И все же сердце бешено колотилось, когда она стучала в двери напротив. Майер сейчас точно не в настроении для разговоров. А ей нужен был ответ!
Сначала никто не отозвался. Маргарет постучала снова. Послышались шаги, и заместитель ректора все же открыл. Стоило признать, Майер выглядел скверно. В одной руке он держал бутылку вина, в другой — пустой бокал. И как еще умудрился удержать? Сам он казался бледнее обычного, глаза уже блестели от выпитого — бокал явно не был первым.
— Добрый вечер, Джемс, — сказала Марго, уже чувствуя, что стоило бы бежать, куда глаза глядят.
— Здравствуйте, лори Хейзел, — ответил он. Алкоголь ничуть не повлиял на голос. Хотелось стать маленькой мышкой и улизнуть, но шансов не было, и Маргарет переступила порог.
— Я хотела с вами поговорить.
— Сегодня все этого хотят. — Джемс махнул бокалом, затем выругался и поставил его на стол. — Присаживайтесь, нечего стоять над душой. Выпьете?
— Нет, спасибо.
— А зря. Иногда это единственный способ отключить голову. Правда, потом она же отплатит головной болью.
Марго осторожно присела в кресло, а сам Майер замер напротив, опершись спиной на стену. Он как никогда напоминал дикого зверя, готового к прыжку.
— Слушаю вас.
Как бы аккуратнее сказать…
— Джемс, не стану скрывать. Когда я возвращалась в свою комнату после прогулки с котом, то слышала, как вы ссоритесь с ректором Ноттингсом. Вы так кричали…
Майер провел рукой по лицу, будто сбрасывая дурные эмоции.
— Не сдержался, — кивнул он. — Иногда Георг бывает излишне… раздражающим.
— И все же вы говорили о моих сиблингах. Могу я узнать, к какому решению вы пришли?
Джемс глухо рассмеялся.
— А у вас талант совать нос во все, что вас не касается, лори Хейзел, — ответил он. — Я не обязан отчитываться, потащу кого-то из ваших приятелей на эксперимент или нет.
— Конечно, не обязаны, но я предпочла бы знать.
— Тогда вот вас ответ: я отказал Георгу. Но почему-то мне кажется, он меня не услышал. Брат… все делает мне наперекор.
— Но почему? Вы же родные люди.
— Вы так думаете?
И Майер рассмеялся. Его смех прозвучал жутко, в комнате будто стало холоднее, а ее собеседник сделал шаг к столу и наполнил бокал. Он опустошил его за три глотка и снова отставил, глядя на бутылку. Не собирается ведь он все это выпить?
— Видите ли, Марго, — Майер все же продолжил, — не всегда кровное родство делает людей родными. Точнее… Георг единственный близкий для меня человек, и я жизнь отдам за него, только нужна ли ему моя жизнь?
— Я не понимаю.
— Потому что ваша сестра, вопреки всему, любила вас. А вы ее, иначе не приехали бы в Бейлстоун. А Георг меня ненавидит. Я, конечно, сам в этом виноват. Раньше все было иначе. А теперь вот оказалось, что загнал себя в ловушку, из которой нет выхода. И родной брат с большим удовольствием увидел бы меня мертвым.
— Не думаю, что вы правы.
— У вас не очень хорошо получается думать временами, Марго. Иначе не очутились бы здесь и уж точно не сидели в моем кабинете посреди ночи, когда я настолько пьян, что вряд ли наутро вспомню, о чем мы с вами беседовали.