От навалившихся ощущений у меня слегка закружилась голова, а в глазах потемнело. Пришлось рукой опереться о камень, чтобы не рухнуть на землю. Зажмурившись, несколько раз, глубоко вдохнула свежий лесной воздух, насыщенный кислородом и выдохнула. Стало чуть легче. Открыла глаза и посмотрела на каменную плиту, а внизу моего экрана сразу же появились сообщения:
1) «Открыть карту портальных перемещений: Да/Нет»
2) «Привязать себя к «Камню возрождения», чтобы в случае смерти возродиться возле него: Да/Нет»
Я мысленно нажала – «Да» на оба пункта.
И у меня перед глазами возникла огромная полупрозрачная карта, название над ней гласило «Эльфийское королевство. Сэлитэйский Лес». А сбоку еле светилась надпись «Выйти». Внизу вспыхнуло и медленно исчезло системное сообщение, о том, что я привязана к камню возрождения возле эльфийской деревни «Сэлитэ» и в случае игровой смерти, смогу возродиться возле этого камня.
На карте кроме светящегося ярко-красным светом ромбика ничего не было. Я перевела взгляд на него, и над ним вспыхнуло название:
«Деревня Сэлитэ»
Рядом с ромбиком я увидела маленькую мигающую точку, над которой появилась и практически сразу погасла надпись:
«Ваше местоположение»
Ага, значит я – это та самая мигающая точечка.
Я поводила по карте взглядом, но на ней так больше ничего не появилось. Однако стоило мне перевести взгляд на название карты, как перед глазами вспыхнуло системное сообщение:
«Перемещения для несовершеннолетних поданных «Эльфийского королевства» без разрешения официального опекуна, запрещены»
Хм…. Это что же получается, я не имею права пользоваться портальным камнем без разрешения моего опекуна? Вот так новость….То мысли подслушивают, теперь вот без опекуна и перенестись при всем желании никуда не получится. Чем дальше тем «страньше».
Мысленно нажала на кнопочку «Выход».
Карта сразу же исчезла, и у меня перед глазами опять возник каменный «Ромб».
Я отошла от статуи на несколько шагов, и, оглядевшись вокруг, поняла, что нахожусь посреди протоптанной лесной поляны диаметром примерно, метров двадцать. От нее в одну сторону шла протоптанная дорога шириной три метра, уходящая в лес, а в другую – дорога к входу в поселение. Обойдя статую, я увидела арку без ворот, от которой тянулся в противоположные стороны низенький заборчик, больше похожий на плетень. За заборчиком я увидела несколько странных строений находящихся прямо внутри деревьев. И… первых разумных – это были эльфы.
Я шумно выдохнула от переполнявших меня эмоций.
Черт… Неужели это место станет моим домом на целых десять лет? Хотя, в теории, не обязательно, я ведь могу и уехать отсюда, куда-нибудь… Мало ли какие миссии мне придется выполнять? И во что я ввяжусь?
В «Центурионе» мне говорили, что я вольна сама выбирать себе любую жизнь, когда попаду в игру, хотя и упомянули, что главный «Искусственный Интеллект» всего мира, все равно, в итоге, постепенно начнет подталкивать меня к каким-нибудь руководящим «должностям» или сделает из меня «ключевую фигуру». Программисты, каким-то образом научили «ИскИна» выделять таких, как я (живых людей), и запускать определенную программу по моему выдвижению, автоматически создавая несколько сценариев моей дальнейшей жизни, и даже подключая к этому игроков. Причем самое интересное, что «ИскИн» сам решает или, как-то просчитывает варианты моей дальнейшей игровой судьбы. Я, если честно, так ничего и не поняла во всех этих объяснениях. Сложилось ощущение, что главный «ИскИн» чуть ли не Господь Бог, создающий судьбу для всех коренных жителей «Мира Центурион».
Замерев на месте, я попыталась понять кто из разумных – Игрок, а кто – Неигровой Персонаж или «Непись», на жаргоне игроков. Хотя этот жаргон использовался лет пятнадцать назад во времена моего детства, сейчас их может и по-другому называют. Приглядевшись к одному из эльфов, я смогла рассмотреть над ним надписи, правда прочитать мне их так и не удалось.
Становилось все темнее и ощутимо прохладнее. Даже комары и те стали жужжать громче. Ночевать на улице под деревом, как-то не особенно хотелось. Это у игроков была возможность просто выйти из игры, и их персонажи исчезали, а у меня такой возможности не было. Выйти я могла только в двух случаях – когда я разорву свой контракт с «Центурионом» или когда он просто прекратит действовать, а это, через десять лет.