— Госпожа Пуэлла, что с вами? — произнесла Фелиция обеспокоенно. — У вас что-то болит?
— Твое мнение о Фрате Тристисе, — сказала Пуэлла, скрывая свое раздражение, — слишком лестное, я бы даже сказала — надуманное. Я несколько устала, пойдем в гостиницу.
На следующий день Пуэлла еще нежилась в постели. В спальне шторы были плотно задернуты, оттого в комнате царил полумрак. Она растянулась на кровати в белой, как ее кожа, сорочке и сладко спала. Фелиция же уже давно была собранной: она попросила слуг помочь ей с туалетом. Розовое платье с белым поясом подчеркивало изящную фигуру и ее аккуратные ножки. Пышная прическа Фелиции дополнялась розовой ленточкой. Девушка умоляюще посмотрела на госпожу, но та не проснулась. Тогда мисс Люденс распахнула шторы, и утренний свет ворвался в комнату.
— Ах, доброе утро, госпожа Пуэлла, — залепетала Фелиция. — Аббат Тристис ждет нашего визита, помните?
— В самом деле? — пробормотала Пуэлла и отвернулась от окна. — Не припомню, чтобы он говорил приходить с восходом солнца.
— Г-госпожа Пуэлла, — Фелиция замешкалась, — но… почему бы нам не посетить его пораньше? Он не откажет нам в такой любезности.
Субдола бросила на компаньонку недовольный взгляд. Причина таких рвений Фелиции ей была доподлинно известна. И это знание только еще сильнее портило настроение Пуэлле.
Молодая женщина рассталась с кроватью и, быстро переодевшись, вновь пошла к аббату. Фелиция была рада, что Пуэлла так охотно исполнила ее желание, но девушка не знала, что Субдолу подгоняло снедающее чувство недовольства и чего-то еще, доселе незнакомое молодой женщине.
Пуэлла под надуманным предлогом удалилась в сад с мистером Тристисом младшим, оставив аббата с растерянной мисс Люденс.
— Знаете, мистер Тристис, — спокойно начала Пуэлла, когда они оказались одни, — я польщена, что местная опера меня не разочаровала. Как хорошо, что ваш город не оказался обделен подобным храмом высокого искусства. Ведь наслаждение прекрасной музыкой есть часть нравственного воспитания, — Субдола устремила взор на Фрата и мягко произнесла, — особенно оно важно для юных девиц вроде мисс Люденс.
— Ах да, мисс Люденс… — на лице молодого человека заиграла смущенная улыбка. — Верно, она недавно начала посещать оперу и театры. Помню, как-то поинтересовался у нее насчёт колоратурного и лирическом сопрано. Как жаль, что она не знала, что это такое, но то было так забавно!
Пуэлла минуту размышляла, но после прервала тишину вопросом:
— Скажите, вам сколько лет?
— Мне пошел двадцать первый год, — произнес мистер Тристис, отведя взгляд.
— О, двадцать первый год, — лукаво улыбалась Пуэлла. — Возраст бурных страстей, необузданности желаний и пылкости ума! О, дорогой мой, как я вас понимаю! Сейчас чувственные удовольствия властвуют над вами, верно? — мистер Тристис младший хотел что-то сказать, но Субдола продолжила:
— Понимаю! Эта поглощающая страсть свойственна вашему возрасту, но, увы, слишком дорого она обойдется, коль скоро с ней не совладать, — покачала головой Пуэлла. — Знайте же, что самые предосудительные поступки совершаются именно в этом возрасте.
— Простите, — хмуря брови, ответил Фрат, — я очень благодарен вашим наставлениями, но не понимаю, что вы хотите мне сказать?
— Я требую от вас благоразумия, — неожиданно строго ответила Пуэлла, но тут же осеклась и продолжила более мягко, — Фелиция Люденс — хорошенькая девица, спору нет. Она только вступила на дорогу взрослой жизни, так что лишние волнения, а особенно любовные увлечения, только приведут её к несчастью. На мне как на покровительнице лежит задача уберечь девушку от греха.
Мистер Тристис младший минуту молча стоял на месте, то краснея, то бледнея, но наконец-то сказал:
— Вас… не устраивает мое общество для мисс Люденс? Но…
— Прошу вас, — сказала Пуэлла своим низким бархатным голосом и приблизилась к молодому человеку. — Скоро мы уедем, поэтому будет лучше прервать эту бурю страстей сейчас, нежели потом всем нам впасть в утомительную тоску. Уверяю, ваши душа и тело отблагодарят вас за это.
Субдола оставила Фрата в раздумьях. Она с довольной улыбкой вернулась в дом, где ее покорно ждала Фелиция.
Вечером Пуэлла и мисс Люденс были в гостинице, как вдруг появился посыльный с письмом. Фелиция взяла конверт и, поняв, что он пришел ей, тотчас принялась читать послание. Через несколько мгновений на ее глазах навернулись слезы.
— Ах, госпожа Пуэлла, госпожа Пуэлла, — надломленным голосом причитала Фелиция. Девушка на негнущихся ногах дошла до кровати и рухнула на нее. — Я… я не понимаю… почему? Почему?
Пуэлла присела на кровать возле компаньонки, взяла письмо и бегло его прочитала. Все случилось так, как она и планировала. Мистер Тристис написал, что дальнейшие их с Фелицией связи благоразумнее будет прекратить и что их отношения — лишь разыгравшаяся юность. Вместе со счастливыми новостями Пуэлла получила и плохие: в письме упоминалось, что аббат проиграл триста золотых монет — эта сумма была для него значительной, потому дальнейшие игры угрожали ввести его в долги. Однако мистер Тристис слезно умолял Субдолу приходить к нему и просто так, разделить приятную беседу. Вот только Пуэлле было все равно до его мольбы.
— Увы, дорогая, — обратилась Пуэлла к компаньонке, — не всегда благие чувства приводят к счастью. Надобно знать, что зло может таиться там, где его не ждешь.
— Госпожа, — Фелиция утирала нос платком и говорила тихим голосом. — Он был так нежен со мной, так обходителен. Что же побудило его так поступить?
— Ну же, дорогая, — Пуэлла указала жестом на свои колени. — Юность — лишь короткая пора. Пройдет время, и твои душевные силы восстановятся. К тому же мы завтра уезжаем, так что перемена мест залатает рану твоего сердца.
Фелиция посмотрела на свою госпожу, и в глазах девушки вдруг отразилась такая боль, что при виде нее у Пуэллы кольнуло сердце. Компаньонка упала на колени к Субдоле и тихо заплакала. Молодая женщина не понимала, почему мисс Люденс так страдала. Пуэлла нисколько не сомневалась, что поступила верно: она предупредила нежелательные последствия для себя и для молодой девушки. Чувства, особенно страсти и привязанности, лишь мешают заниматься выгодной игрой. Но еле слышимые всхлипы Фелиции царапали душу Субдолы острыми коготками.
Чтобы избавиться от этого чувства и восстановить моральные силы компаньонки, Пуэлла направилась с ней в зал отдыха. Там за столиками некоторые отдыхающие вели непринужденную беседу, другие — пили кофе, а один господин с победой заканчивал очередную партию в вист. Все это сопровождалось прелестной мелодией, доносившейся из дальнего угла комнаты. Там молодой человек в сюртуке играл на скрипке. Пуэлла тотчас заприметила сидящего за карточным столом господина и музыканта, и её посетила идея совместить приятное с полезным. Субдола отлучилась от Фелиции, чтобы поговорить со скрипачом.
— Милостивый государь, — приглушенно говорила Пуэлла музыканту, — не желаете ли вы употребить вашу музыку на благо ловкой игры? Смею вас заверить, соединение двух видов искусств может принести немалые деньги.
Музыкант разделил с Субдолой лукавую улыбку. Даже он мог соучаствовать в нечестной игре. Они договорились о сигналась, затем он кивнул и вернулся в зал.
Пуэлла последовала за ним и вскоре вместе с компаньонкой присоединились к господину, что недавно одерживал блестящие победы в игре. Завязалась беседа, которая быстро перешла в партию пикет. Фелиция сидела возле своей покровительницы совершенно потерянная и молчала. Ее настроение, казалось, не изменило даже пение волшебной скрипки. Музыкант тем временем ходил вокруг игрального стола и играл. Зал наполнялся сладостными звуками, зачаровывая редких присутствующих.