— Нет, о таких вещах он не говорил. До последней минуты ни один человек — даже сестра Вийупа — не имел ни малейшего понятия о том, что у Роберта есть некое милое существо, кому он посвящает свои сокровеннейшие и прекраснейшие помыслы. (А что если их взаимоотношения не были столь близкими?) Вот и в тот раз, сообщая сестре о своем желании, он ни о чем ей не рассказал. И я, можно сказать, ничего не знаю, потому что последние три года провел за границей и поговорить с моим другом мне так и не привелось.
— И тем не менее вам удалось меня разыскать. Каким образом? — не покидало ее сомнение.
— Сравнительно просто. Вещь, которую я должен вам вручить, — ваш портрет. Он велел его увеличить и хранил у себя в комнате, но так хитро запрятал, что даже жандармы его не нашли. Теперь вы понимаете?
— Да. Это, действительно, очень мило со стороны Вийупа. Он был славный человек и… вы сами понимаете, как мне трудно сейчас говорить об этом. Я ездила за границу, когда все это произошло, и по возвращении в Ригу была убита этой вестью; до сих пор не могу придти в себя. Неужто ему действительно никто не мог помочь? Зачем было казнить такого порядочного человека? Ведь от этого никому не стало лучше.
В глазах Ирены появился влажный блеск. Она отвернулась и достала носовой платочек. Илмар сел и хранил молчание, чувствуя, что слова утешения еще больше растравят душу молодой женщины.
Наконец, немного успокоясь, она заговорила с ним сама:
— Вам не известно, как все это произошло?
— Лишь то, о чем писали газеты. Вийуп отомстил убийце своего отца и был замешан еще в каком-то деле. Именно это последнее обстоятельство и погубило его, так же… как погубит еще не одну удалую голову. Это счастье, что у Вийупа хватило мужества молчать, в противном случае на скамье подсудимых оказался бы еще не один удалец, вздумай он пойти по его стопам.
— Тогда, значит, правда, что про него говорили… что он готовился к какой-то отчаянной затее?
— Все может быть. По крайней мере, от Вийупа можно было этого ожидать. Но извините меня, я слишком долго занимаю ваше внимание. Возможно, я испортил вам весь вечер?
— Ах, что вы! Это замечательно, что я встретила друга Роберта!
Илмар назвал свое имя.
— А теперь разрешите мне задать вопрос, с которого я начал: вы желаете получить подарок Вийупа?
— И вы еще спрашиваете об этом! — с печальным укором сказала она. — О многом, что касается Роберта, мне хотелось бы от вас узнать, но сегодня я слишком взволнована. Может быть, вы мне расскажете о нем в другой раз?
— Охотно. Когда я смог бы вам вручить портрет?
— Вы ведь еще пробудете какое-то время в Риге?
— По-видимому, все лето.
— Когда вы располагаете временем?
— Всегда. Я, так сказать, на отдыхе перед последним учебным годом.
— Послезавтра вы смогли бы?
— Конечно.
Какой-то человек прошел по берегу, у самой воды. Он взглянул на них, сделал удивленную гримасу и быстро удалился. Увлеченный разговором, Илмар не обратил на него внимания? Это был Алберт Балтынь.
— Ну хорошо, тогда я буду вас ждать в восемь вечера послезавтра, — сказала Ирена. — Вот мой адрес.
Она достала из ридикюля визитную карточку. Стемнело уже настолько, что буквы было не разобрать. Илмар вложил карточку в записную книжку и встал.
— Я хочу еще немного побыть на воздухе, — сказала Ирена. Ее рукопожатие было крепким и, прощаясь, она так пристально посмотрела на Илмара, что даже в вечернем сумраке он заметил, как блестят ее глаза.
«Она красива… Великолепна… Не удивительно, что Вийуп воспылал. Но мы еще поглядим, что кроется за этим блеском… — думал Илмар, возвращаясь на дачу Балтыней. — Она была за границей. Донесение получено из-за границы. И в ее речи чувствуется какой-то иностранный акцент».
Перевалив через дюну, Илмар чиркнул спичкой и прочитал визитную карточку:
Ирена Зултнер
Артистка
Ул. Медниеку, №…
Старый господин Балтынь держал своего директора Жигура за пуговицу и объяснял, как наилучшим образом укрыть штабеля реек, чтобы они не намокли под дождем.
— Да-а… да-а… господин Балтынь, так мы и делаем, — соглашался с ним Жигур. — Однажды я сам же Вам это и говорил.
— Да не может быть! — удивлялся принципал. Ему казалось, что идея укрыть рейки родилась только сегодня и, разумеется, в его собственной голове. Хотелось быть мудрым, поучать других и в первую очередь этого всезнайку Жигура. Поэтому он переменил тему и заговорил о строгальном станке и отсосе для опилок, но оказалось, и про эти вещи Жигур когда-то уже рассказывал. Господин Балтынь разобиделся, нынешним вечером ему решительно не везло.