— Да, мы же условились пойти вместе на это собрание. Ты уверен, что оно состоится именно тогда, когда ты сказал — завтра или послезавтра?
— Ну конечно, — удивленно взглянул на Ирену Илмар. — Отчего ему не состояться, раз это необходимо и оттягивать больше невозможно?
— Да так, просто подумала. Однажды у вас одно собрание уже сорвалось.
— Тогда было не столь важно, теперь другое дело. Отчего ты посерьезнела? Боишься? Волнуешься? Конечно, первый раз всегда так, по себе знаю.
Вдруг она крепко прильнула к нему, прижалась, словно кошка, которую человек собрался утопить.
— Мне действительно чуть-чуть страшно… но не за себя, Илмар, не за себя. Тебе, скорей всего, покажутся смешными мои фантазии, но что поделаешь, если они меня донимают. Быть может, я преувеличиваю и все рисую себе в излишне мрачных тонах, но у меня предчувствие, что вся эта затея серьезно угрожает, Илмар, именно тебе.
— Но ведь никто еще ничего не знает.
— И тем не менее, возможно. Я забыла тебе рассказать, что невзначай встретила Черепова.
(Хорошенькое «невзначай»!)
— Вон что! Ты его встретила?
— Да, Илмар, на улице. Он стал похваляться своими открытиями. Якобы его люди напали на след новой группы террористов. Ею руководит некий интеллигентный моряк. Я предполагаю, это может иметь отношение только к тебе.
— С тем же успехом и к кому-либо другому. В Риге моряков хватает.
— И все же душа у меня теперь неспокойна. А вдруг это ты… Они ведут слежку, сказал он, и вскоре начнутся аресты.
(Значит, уже донесла, и мы взяты под наблюдение. Хорошо, будем осторожнее!)
— А даже если так, — беспечно сказал Илмар, — то что мне делать? Отказаться от своего долга?
— Я просто не знаю, не имею права тебя отговаривать.
(Конечно, конечно, как же иначе — играй теперь в благородство.)
— Но мне страшно, Илмар, мне ужасно страшно… — продолжала Ирена. Она положила руки Илмару на плечи и печально, встревоженно смотрела ему в лицо. — А ты позаботился о своей безопасности — обеспечил ее на тот случай, если произойдет худшее? Ты хоть немножко думаешь о будущем?
В коридоре, затаившись как мышь, стояла Тина. «За эти слова Черепов мне заплатит пятерку…» — мечтательно думала она.
— Мне все ясно, — сказал Илмар. — Живым я им в руки не дамся.
— Но для чего заходить так далеко? Ты ведь можешь устроить все так, чтобы в наихудшем случае иметь запасной вариант.
— Какой?
— Побег… — Ирена сказала и как-то сжалась, словно выдала свою самую сокровенную мысль.
— Насчет этого я как-то не задумывался.
— Так подумай сейчас. По ту сторону границы ты будешь в безопасности. Никто тебе ничего не сможет сделать. А своим друзьям ты сможешь помогать и оттуда.
— Но кому-то надо быть здесь и делать дело.
— Почему именно тебе?
Этакое человеколюбие — и в устах Ирены! Как это понимать? Что за этим вопросом скрывается (наверняка что-то за ним кроется)? Эта женщина коварней самого демона. Почему именно тебе — этот же вопрос задавала и Анна Вийуп, и его самого нет-нет да начинали мучить подобные сомнения, но это еще можно было понять. Что заставило Ирену спросить об этом? Быть может желание узнать побольше?
— Это теперь от меня не зависит, — ответил Илмар. — Отказаться я уже не могу. Меня тогда сочтут трусом, а то и предателем.
— Я не хочу тебя отговаривать. Но после того как ты исполнишь свой долг, ты ведь можешь бежать за границу? Ах, Илмар, я хочу, чтобы ты дал мне слово это сделать.
— Хорошо, это я могу тебе обещать. Когда дело будет сделано, я бегу за границу.
— И я вместе с тобой, хорошо? — это была робкая мольба. — Не бойся, я не стану для тебя обузой. У меня достаточно средств, мы сможем уехать далеко и жить без забот, пока ты наладишь свою жизнь на чужбине. Или, может быть, ты предпочитаешь один?
Он судорожно стиснул ее пальцы и поднес к губам, не смея посмотреть ей в глаза.
— Нет, я ничего не имею против твоей идеи. Если ты потом еще будешь желать и сможешь — тогда следуй за мной. (На сей раз Иуда все-таки ты, Илмар Крисон, даже не оправдывайся, — это ты. Но кто она такая и чего в действительности хочет?)
— Я так и сделаю, — сказала Ирена. — Но позволь попросить тебя еще кое о чем.
— Ну, ну? — Илмар силился улыбнуться.
— Может статься, что друзья освободят тебя от твоих обязательств. Всякое может случиться — они могут так распределить роли, что ты окажешься свободен.
— На это я не надеюсь, это просто невозможно. Кто же тогда совершит задуманное?