– В глаз ему сможешь попасть? – дыша жарко в ухо, спросил Тимофей. – Раньше-то ты хорошо стрелял. Когда обе руки ещё были целы.
Грузовик раскатился сильно под уклон, и его несло на скользкой дороге – всё быстрей и быстрей.
Он прицелился и выстрелил в переднее колесо. Шина сразу же лопнула. Машину развернуло и швырнуло к дровам, сложенным на обочине. Берёзовые кругляки раскатились по земле. Вдруг кто-то завизжал – громко, в голос. Кажется, это была собака.
– Давай кончай его, – сказал Николай. – Отмучался, красавец.
– Стреляй в голову, а потом в бензобак, – посоветовал Фёдор. – Никаких улик тогда не останется.
Мужик откинул дверцу и спрыгнул вниз. Вытер ладонью кровь со лба и, шатаясь, подошёл к канаве. Встав на колени, вытащил сбитую грузовиком собаку.
Животное билось в агонии, по телу пробегали конвульсии. Собака дёрнулась ещё несколько раз и, вытянувшись во всю длину, умерла.
Он оставил неподвижное тело на обочине и пошёл обратно к машине.
Хотел уже садиться в грузовик, но услышал за спиной какие-то звуки – и развернулся резко. Увидел двух лопоухих щенков, спрятавшихся за берёзовым чурбаком. Взял обоих и посадил в кабину, рядом с собой.
– Ну и чего ты тянешь? – спросил недовольно Тимофей. – Мужик сейчас заведёт мотор – и уедет.
– В самом деле, – сказал Николай. – Ты раздумал его убивать? А как же твоя любовь?
– Получается, что раздумал. – Он разобрал винтовку и убрал все части в футляр. – Вы уж извините меня, братаны, но такой грех на душу взять не могу. Мужа пристрелить рука бы не дрогнула. А этих сукиных детей живьём сжигать… Нет, я на такое никогда не пойду.
Он скатился кубарем с горы и очень резво прошагал по шоссе три километра. Поднявшись на платформу, увидел хвост поезда и, дожидаясь следующего, простоял на ледяном ветру долгих полтора часа.
Очутившись в тёплом вагоне, сразу же отрубился, и сознание снова вернулось к нему, когда электричка подходила уже к Питеру.
– Можно я у тебя заночую? – позвонив сестре, спросил он. – Мужик твой меня не прогонит?
– Не прогонит, – ответила она. – Муж на работе – вернётся только утром. Я постелю тебе на диване.
Трамвай шёл в парк, и ему пришлось выйти не на той улице, которая была нужна, а на соседней. В проходном дворе было темно, и в арке стояли какие-то подозрительные парни. Он подумал, что сестра рискует всякий раз, возвращаясь домой поздно вечером.
– Ты ведь давно у нас не был? – Впустив в квартиру, она провела его в маленькую комнатку и усадила около телевизора. А сама стала накрывать на стол. – Года три, наверное, да?
– Я смотрю, вы сделали ремонт. – Всё было очень чистенько, но скромно. – Телевизор купили новый.
– Сводим как-то концы с концами. – Она принесла из кухни два больших блюда с закуской – с рыбой и ветчиной. Достала из буфета графинчик с клюквенной настойкой. – Не шикуем, конечно, но живём не хуже людей.
– Молодцы, – похвалил он. – Главное то, что вы держитесь друг за друга. Так и должно быть.
– А у тебя как дела? – поинтересовалась сестра. – Не нашёл пока, где руку будут оперировать?
– Нет, – мотнул он головой. – Тут про такие операции и не слышал никто. А за границей сама знаешь какие бабки за всё дерут.
Кто-то открыл своим ключом наружную дверь и вошёл в квартиру. Выглянув в прихожую, она спросила:
– Ты сегодня один? Вы с Надей поссорились, что ли?
– Всё нормально, мать, – сказал басовитый мальчишеский голос. – А у тебя там кто сидит?
– Дядя Олег приехал. – Она поставила на стол третью рюмку. – Зайди – поздоровайся.
– Ого, как вымахал! – увидев племянника, удивился он. – Уже отца, наверное, перерос.
– Отца он давно перерос. – Парень не только здорово вытянулся, но ещё и взрослость какая-то появилась во всём его облике. – Тот только в тридцать лет первый раз женился, а этот в семнадцать собирается меня бабушкой сделать.
– Оно вроде бы и рано, – сказал он. – Но и тянуть с этим тоже не стоит. Я вот всё откладывал женитьбу на потом, а теперь уже и не нужен никому. Тем более инвалид.
– Вам операцию нужно делать. – Племянник сходил в свою комнату и вернулся с отпечатанной на бумаге схемой. – Я нашёл в Интернете – это точно ваш случай. Руку соединяют тонкими стальными струнами и пружинами с мышцами груди, спины и ног – и конечность начинает двигаться. Таких операций сделано уже несколько сотен.
– Сын у нас молодец, – сказала с гордостью мать. – На первом курсе ещё, а в медицине разбирается не хуже любого профессора.
– Парень у тебя хороший вырос, – согласился он. – И профессию себе выбрал хорошую – семью свою прокормить всегда сможет.
– Есть один благотворительный фонд, – продолжал рассказывать племянник. – Он проводит аукционы, и на них разыгрываются квоты на бесплатные операции. Я заполнил и отправил в их адрес анкету. Когда это было, мать? Кажется, в апреле, да?
– Ну да, – подтвердила она. – Перед самыми майскими праздниками. Ещё и тысячу у меня занял. Я думала, что сын подарок своей девчонке хочет сделать. А он потратил их на лотерею.
– Шансов было не очень много – один из тысячи. – Парень налил себе в рюмку немного настойки и, звякнув хрусталём, чокнулся с дядей. – Но всё сработало – наш номер выиграл.
– Мы узнали вчера, – сказала сестра. – Сразу кинулись тебе звонить, но твой телефон был всё время отключён. А сегодня ты объявился сам. Что-то почувствовал, да?
Он сейчас не чувствовал ничего – одну только невероятную усталость. Как будто много часов продержал на своих плечах внезапно сошедшую с гор снежную лавину. Уже и надеяться перестал на то, что его когда-нибудь откопают, – и вдруг в глаза брызнул яркий свет. Жизнь, оказывается, ещё не закончилась.
– Я, пожалуй, прилягу. – Его притягивал к себе диван, и сестра принесла из спальни пахнущие утюгом простыни и постелила ему. – Ты разбуди меня, когда твой мужик вернётся. Я сразу же отвалю.
– Ты мог бы пожить у нас какое-то время, – сказала она. – Пока будешь оформлять документы. А если переживаешь из-за мужа, то это зря. Велика беда, поцапались. Пётр давно уже всё забыл.
– Я подумаю, – пообещал он. – Вы мне растолкуете всё завтра. Про операцию и про остальное. Хорошо?
Глава третья
Бражник
Ночью поменялся ветер, и на смену тёплому сырому ненастью пришло холодное ясное предзимье. Открылся залив – весь, до самого горизонта, – в прозрачном воздухе чётко рисовались скалистые острова.
Море было неспокойное, и справиться с такой высокой волной будет нелегко. Но он был правильный, этот ветер, и дул в нужном направлении. Обязательно пригонит в бухту косяки рыб. Скоро здесь застучат рыбацкие моторы, и, если хочешь вернуть домой с уловом – нужно постараться опередить всех.
Она разглядывала залив, стоя на высоком бугре, и пыталась определить, к какому из островов подошёл косяк.
Чаек больше всего кружилось в данную минуту над старым фортом, но ставить там сети рискованно – слишком быстрое течение и плохое дно. Можно остаться не только без улова, но и без снасти.
В любом случае решать нужно будет в море, и, скользя по покрытому инеем склону холма, она спустилась к причалу. Прошла на дальний конец и, опустив в лодку мотор и мешок со снастями, прыгнула на корму.
Помахала рукой сторожу, сидевшему в будке, и, отвязав цепь, оттолкнулась веслом от сваи.
Установила мотор, завелась и, подпрыгивая на волнах, рванула к островам.
Прячась от ветра, прошла вдоль длинной песчаной косы и на выходе из бухты, за большой скалой, торчавшей из воды, увидела выброшенный на камни баркас. И ещё какой-то тёмный предмет, лежавший на большом плоском валуне. Сначала ей показалось, что это большой мешок.
Потом она догадалась, что это утопленник, он вдруг шевельнулся, хотя, возможно, труп просто качнуло волной.