Выбрать главу

Когда начался турнир, Вера не особенно следила за схватками, она оглядывалась вокруг и прислушивалась к нарастающему беспокойству внутри себя. Что же, получается, здесь на Ситцевом и впрямь неблагополучно?

Она прикрыла глаза.

Крики, гудение, конский топот ровным фоном заполняли уши, словно шум прибоя.

Вот они стали тише, отдалились.

Какие-то далекие звуки… Тяжелое дыхание…

И неразборчивое бормотание…

Смутно мелькнул образ: мужчина падает, долго-долго падает, как в замедленной съемке.

А в груди у него дыра. И он уже мертв, хотя и не знает об этом.

Лученко раскрыла глаза и сорвалась с места. Побежала вперед, к сражающимся, еще не зная зачем, не понимая, что произойдет. Ее нагнал охранник и схватил за руку выше локтя, она глянула ему в переносицу — парень застыл, словно оглушенный, с пустыми глазами. Вера повернулась в сторону очередной пары рыцарей.

Поздно.

Они уже проскакали навстречу и толкнули друг друга длинными палками. Один упал.

Крики, стон трубы. Победитель гордо поднимает копье вверх и совершает круг почета.

Но что такое? Упавший не поднимается. Зрители шумят и громко приветствуют победителя, веселятся и размахивают чем-то цветным.

Он не поднимается.

К нему подходит вначале один человек, потом еще двое в черных футболках охранников.

Он не поднимается.

Обступили его, наклонились, потрогали.

Он не поднимается.

— Тихо! — рявкнул наконец кто-то.

Шум умолкал постепенно, будто кто-то очень медленно вращал против часовой стрелки колесико «sоund».

Лученко успела подойти совсем близко. Когда крикнули «Врача!», она уже стояла рядом.

— Я врач. Посторонитесь.

Она знала, что один из «рыцарей» мертв. Наклонилась, подивилась тому, что «доспехи» мягкие, потом кивнула: ну да, настоящие-то были бы тяжелыми, а это искусная подделка. Велела кому-то наклонившемуся рядом с ней: «Снимите», — нагрудник легко отодвинули. «Ой, как это?!» Под сердцем колотая рана. Глубокая. Из нее льется темная кровь. «Как, почему?! Ведь копья были тупые!» «Ничего не понятно…»

Лученко отошла в сторону и села на какое-то отполированное бревно. Теперь придется ждать, и больше ничего не поделаешь.

Окружающие реагировали, как всегда, по-разному. Одни молчали, не в силах отвести глаз от трупа, и растерянно толпились поодаль, а самые смелые окружили тело. Немногие из них в своей жизни лицом клипу сталкивались со смертью. Тем более с насильственной. Шокированные люди застыли плотной толпой. Картина пред ними казалась нереальной, дикой. Только что, минуту назад этот рыцарь скакал на коне, совершенно живой… А теперь лежит и не двигается.

Другие разговаривали без умолку. Даже не особенно прислушиваясь, Вера через минуту уже знала, что погибла некая весьма важная персона, человек, руководивший строительным бизнесом города. Теперь такое начнется…

Ничего особенного не начнется, подумала Вера. Несчастный случай. Она так ясно увидела весь дальнейший ход событий, что даже прищурилась и отвернулась в сторону. Случайность. Нет виноватых. Случайно надели на древко копья острое лезвие. Сам погибший и надел. Больше некому. Они ж тут на Ситцевом вчера тренировались, были допущены на склад с инвентарем. О технике безопасности предупрежден был? Был. Расписался? Да.

Так что же он?.. А ничего. Кто его знает. Судьба. Почему-то все думают, что судьба — это нить. Или некая женщина смутных очертаний, которую можно попытаться разжалобить.

А судьба — это большой многотонный валун. Он катится вниз с горы, и у него нет «поворотов и стопов». Жалости тем более. Ничего нет, только вес и неотвратимое движение на тебя.

Вот и седобородый директор острова тут как тут. Уже не улыбается. Не до того тебе теперь… Вполголоса разговаривает по телефону. И доберман тут же, и черные парни вокруг него. Давешнего Вериного сопровождающего теребят, расспрашивают, тот трет глаза и оглядывается, ничего не понимает. Скользнул взглядом по Вериному лицу, не узнал. А нечего так за руку хватать, не люблю я этого. Не сдержалась… Ничего. Пару часов продержится ощущение ожога, к вечеру все восстановится, будет как новенький.

Появился раздосадованный Чепурной. Они с Хромченко начали было о чем-то спорить на повышенных тонах, тут же спохватились и замолчали. Олег подошел к Вере.

— Это же просто везение, что вы здесь. Знак! Перст судьбы! — Он присел рядом, утерся кепкой и снова надел ее.

— Не надо так высокопарно, — устало сказала Лученко.

Но Олег не унимался и продолжал благодарить всех святых, что на его жизненном пути встретилась Вера Алексеевна Лученко, которая одна и способна хоть что-то понять.

А Вера, едва слыша его, продолжала досматривать будущее. Чепурной позовет Веру в кафе, будет долго уламывать, упрашивать ее разобраться в недоразумении, ведь только ей это по плечу. Приедут представители органов, с облегчением составят протокол о несчастном случае, вызовут спецмашину для перевозки трупа в морг. Поворчат о несоблюдении техники безопасности. Их угостят. И все разойдутся, довольные друг другом.

А кто-то невидимый кивнет удовлетворенно.

Кто-то. Постановщик.

Продумавший эту сцену до мельчайших деталей кукловод.

5. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ НОМЕР ОДИН

В Киеве нельзя быть страдальцами однообразия. В этом городе мучиться кажущейся бессмысленностью жизни — ошибка. Совершать утром и вечером одни и те же действия, одни и те же движения, жесты, гримасы. Есть один и тот же надоевший завтрак, ехать одним и тем же маршрутом на работу, пусть и любимую, но однообразную, — и начинать ее ненавидеть. За день никогда не успевать все, что планировал, разговаривать об одних и тех же проблемах с одними и теми же людьми…

В этом городе, конечно, работают. Но главное — успевают быть киевлянами.

Для этого обязательно нужно устроиться на лавочке в парке и глазеть на мам или пап с колясками, которые собираются здесь во множестве, будто по какому-то тайному сговору. А студенты пробегают по парку стремительно, как птицы, громко галдя и хлопая сумками на лету.

Нужно наслаждаться булочками с корицей в кафе на Ярославовом Валу. Это после того как вы обошли кругом Золотые Ворота, отдохнули на массивных скамейках под тентами у фонтана.

В Киеве следует пить чай в уютном кафе на площади Толстого. Пить пиво в пабах, в сквериках, на каменных ступенях Майдана, у фонтанов и просто на ходу. Кофе следует смаковать в многочисленных кофейнях.

В Киеве сидят на Майдане поздним вечером, у фонтанов и скульптур. Спасаясь от поливальной машины, перебегают с места на место. Смотрят на огни, глазеют на прохожих, на катающихся роллеров, на прыгающих по бордюрам велосипедистов. Слушают выступления музыкантов, поп-групп и митинги политических партий.

В Киеве шествуют по Крещатику, сворачивают направо и поднимаются вверх по Прорезной улице, минуя бронзового Паниковского-Гердта. А на углу улицы Пушкинской не могут не зайти в «Венские булочки», откуда соблазнительно пахнет сдобой. Тут на стенах, как приятное дополнение к свежайшим булочкам, висят фотографии старой Вены. На радость гурманам, булочки пекутся тут же, в духовом шкафу, и подаются теплыми к разнообразным сортам кофе на любой вкус.

Именно сюда, в «Венские булочки», и повез Чепурной Веру Лученко. Она почти не слушала болтовню Олега, пока они ехали в знакомом ей «хаммере». Все пыталась прислушаться к своей интуиции. Если все эти события на самом деле не несчастные случаи… Что тогда? Бизнес, политика? В таком случае, хитро подстроено. Впрочем, и одинокий, ни с кем не связанный убийца может сплести коварную сеть, как несколько лет назад. Тогда Вера помогла Олегу Чепурному разобраться со странными происшествиями в городском музее.

Олег со своей фирмой поставил в нем фантастическое представление со всем присущим ему размахом. Однако события неожиданно вышли из-под контроля, погиб человек. По подозрению в убийстве арестовали американского миллионера, заказчика игры. Вера смогла разгадать все музейные загадки и заманить убийцу в ловушку…