Я невольно бросил короткий взгляд на опутанную проводами девушку, пока собеседник продолжал меня просвещать:
— Если ты погибнешь — игра просто выплюнет тебя в твоё тело, не более, так что угрозе твоей жизни и здоровью нет. Но вот войти обратно ты уже не сможешь. Потому умирать нельзя ни при каких обстоятельствах, Рома. Это понятно?!
— Сэр, да сэр!!!
Попытка схохмить, закосив под американских военнослужащих, результата не имела. Требовательно на меня посмотрев, Саша строго спросил:
— Что с родителями? Проблем не будет?
Я коротко пожал плечами.
— Маме я сказал, что ухожу утром в поход с новыми друзьями, что-то типа сплава на байдарках, потому меня не будет в зоне доступа как минимум две недели. Она конечно распсиховалась, но в последнее время мне удаётся донести до неё свои решения. Так что надеюсь, проблем действительно не будет. Но в крайнем случае — тут уже я внимательно посмотрел в глаза Коваленко — у вас есть её номер. Отзвонитесь ей и расскажите всю правду, покажете капсулы в конце концов. Да я пожалуй, запишу для неё видео, где вкратце все расскажу. Как думаешь, док, двух недель хватит?
Моё обращение, невольно сорвавшееся с губ, неожиданно польстило Александру, не сдержавшему невольной улыбки:
— Если ты про нахождение в капсуле, то тебе будут делаться своевременные инсулиновые инъекции. Хотя первое время после пробуждения будет сложновато ходить. Но…
Неожиданно хриплым голосом я прервал дока:
— Я про Ольгу.
Собеседник замолчал, просто смотря на меня секунд двадцать. Потом он устало снял очки, потёр переносицу и лишь затем тихо заметил:
— Четыре с половиной месяца, Рома. Четыре с половиной месяца… Времени хватит, но считай, что точка невозврата — это 23 августа 1942 года. Именно в это день Ольга скорее всего, погибнет, если ты не успеешь вытащить её раньше.
У меня аж холодок по спине пробежал:
— Почему?!
Саша тяжело вздохнул:
— 23 августа город уничтожит массированная бомбардировка немцев. В авианалете примут участие сотни бомбардировщиков 4-го воздушного флота. Они сделают под две тысячи самолетовылетов и скинут на город тысячи фугасных и зажигательных бомб. В городе начнётся сумасшедший, просто адский пожар с огненными вихрями, а температура в его эпицентре достигнет 1000 градусов. Из примерно 400 тысяч жителей, находящихся на момент начала бомбардировки в городе, погибнет 90 тысяч человек, ещё 50 тысяч получат ранения. А учитывая характер Ольги, её преданности делу и готовностью идти до конца, то… Я боюсь, она пожертвует собой, чтобы спасти раненых… Вот, возьми.
— Что это?!
Док протянул мне небольшую карточку — как оказалось, с обоими фото Мещеряковой. Пока Мещеряковой!
— Это будет прикреплено к твоему военнику. Последний аргумент в попытке убедить Олю вернуться.
— Теперь ясно…
— Ну что, лейтенант Самсонов, готов?!
Преувеличено бодрый тон собеседника вызывает у меня лёгкую улыбку:
— Всегда готов!
…И вот я снова лежу на эргономичном ложе капсулы, также как и Оля опутанный проводами. Сознание уже погружается в лёгкое забытье, а в голове звучит таймер обратного отсчёта перед загрузкой виртуальной реальности:
3…
2….
1.
Глава 2
8 мая 1942 года. Декретное время: 7 часов 18 минут. Скаты горы Ас-Чалуле.
Сорвав крышку крохотного, цилиндрического тубуса с таблетками пенициллина, закидываю первую же в рот. Фу блин, гадость! Жадно запиваю ее водой из фляги, после чего берусь за индивидуальный пакет и надрываю его оболочку зубами. Больно-то как… Горячо. Будто жжется изнутри. И место ранения неудачное, под ключицей.
Достав бумажный сверток, вскрываю и его. Разворачиваю скатку бинта, и тут же прижимаю один из ватно-марлевых тампонов — который неподвижный — к входному отверстию раны, стараясь не касаться при этом внутренней стороны стерильной подушечки. Браться за нее можно только со стороны, помеченной цветными нитками. Второй тампон — подвижный — смещаю на выходное отверстие и туго бинтую оба, скрепляя узел бинта безопасной булавкой из набора индивидуального пакета. Ну, все вроде, кровью изойти не должен…
— Осмотреть тела! С собой забираем все исправные пулеметы, оставшиеся гранаты — и посмотрите их пайки. Там может быть шоколад, его раненым оставьте…
Шоколад способствует выработке новой крови. Где-то слышал — а где не помню. По крайней мере точно знаю, что после сдачи крови донорам рекомендовалось съесть шоколада… Устало ложусь на камни, следя за тем, как ходят между телами немцев, густо усеявших пляж, мои бойцы.