— Информация очень интересная, но! Чем она мне сейчас поможет? Крымский фронт… Он падёт, так или иначе. А мне нужно в Сталинград! Спасать Ольку!
Саша невесело хмыкнул:
— Молодой человек, а как вы думаете попасть ХОТЯ БЫ на большую землю? Рома, ваш персонаж сейчас — это командир взвода НКВД в 63-й горнострелковой дивизии. Всё, что сумел сделать я с игровыми поднастройками — это добиться повышения в звании и должности. Загрузишься ты в конце апреля. До немецкого удара останется дней десять — двенадцать, не больше. И если все пройдёт так, как прошло в реальной истории, шансы на твоё спасение и на то, что ты доберёшься до Сталинграда, стремятся к нулю. А о дезертирстве не может быть даже и речи! Даже если сумеешь уйти от своих, тебе просто не на чем будет переплыть Керченский пролив. В конечном итоге обязательно поймают и шлепнут — или как дезертира, или как диверсанта.
Я не стал спорить, но задал напрашивающийся, самый очевидный вопрос:
— А что могу сделать я? Чем может помешать немцам один единственный командир взвода?
Александр очень выразительно посмотрел мне в глаза и впервые я увидел в его взгляде такую страстную увлеченность:
— 8 мая 1942 все могло пойти по-другому сценарию. Если бы дивизию отвели с разведанных и заранее пристрелянных немцами позиций, если бы она сохранила в начале боя большую часть артиллерии, которую можно использовать против танков, то результат сражения с бронетехникой 28-й лпд мог бы быть иным. Дивизионные орудия Ф-22 и УСВ могли сжечь «мардеры» за километр и даже больше, да и «штуги» примерно на километровой дистанции. Лёгкие же трофейные танки были бы прекрасной мишенью для противотанковых пушек, им и бронебойные снаряды лёгких «полковушек» ещё как опасны! И в этом случае прорыв за противотанковый ров ничего бы не дал фрицам, чтобы сбить 63-ю, им пришлось бы бросить на её позицию авиацию, вновь провести артподготовку, ввести в бой уже танковую дивизию… Между тем — это время, потерянное немцами время, которое командование фронта могло бы использовать для отражения вражеского удара. К примеру, стянуть к Ак-Монайской позиции всю бронетехнику, имеющуюся в распоряжение 44-й армии, и контратаковать не вразнобой, отдельными ротами и танковыми бригадами, а более мощным кулаком, введя его в бой с 22-й тд вермахта. Конечно, в идеале их бы вообще в землю закопать… Но даже если ударить всей массой двух бригад и двух отдельных батальонов, таковое сражение получилось бы пусть не равным, однако тяжелым — я имею в виду прежде всего для немцев. Ведь для них это будут уже неизбежные потери машин, потери времени для 11-й армии, которое советское командование могло бы использовать для переброски резервов к югу Парпакчакского перешейка. Резервы для формирования нового рубежа обороны были, имелись и отдельные полки резерва главного командования из дивизионных орудий УСВ. В конце концов, 9 мая во второй половине дня в районе боевых действий начался сильный дождь, дороги раскисли, подвозка боеприпасов и движение техники были затруднены. Удержись до этого срока советские войска на оборонительном рубеже, и все — победы Манштейна бы не случилось!
— Хорошо. Но что это даст конкретно мне? Ну кроме того, что дивизия и фронт возможно выстоят под немецким ударом? Мясорубка там будет нехилая, судя по вашему же рассказу. И как я окажусь в Сталинград, если 63-я дивизия удержит позиции?
Саша улыбнулся — искренне так, радушно:
— Вот смотри: в конце месяца случится катастрофа под Харьковом, начнётся последнее масштабное наступление немцев на Сталинград и Кавказ. Бои на Дону будут крайне напряжёнными и, учитывая огромные людские потери и потери техники, советское руководство наверняка решится на вывод частей из Крыма и переброску их в район боевых действий в Донских, Кубанских и Волжских степях. Далее ты уже сам найдёшь способ добраться до Сталинграда и встретиться с Ольгой.
Я машинально кивнул в ответ на слова собеседника, хотя на деле воплощение его плана представляется мне невыполнимой задачей. О чем я и заявил после небольшой паузы:
— Однако повторю свой вопрос. Как я, всего лишь командир взвода НКВД, смогу отвести целую дивизию с занимаемых ею позиций на запасные? Как я на своём уровне смогу реализовать этот план?!
Хитро ухмыльнувшись, Александр ответил:
— А вот это уже отдельная тема для разговора…
Оля едва дышит — её грудь лишь чуть-чуть приподнимается во время вдохов; выглядит девушка значительно хуже, чем на фото. Слишком худая, слишком бледная, слишком… Безжизненная. Чтобы спасти её в игре, я готов был рискнуть жизнью, чтобы спасти её настоящую… Я готов рисковать снова и снова, пока не добьюсь результата. А я его обязательно добьюсь!