— Нет. Ты будешь держать северо-восточные скаты высоты, слева от тебя закрепиться второй батальон. Вот им я и выделю батарею — если что, «сорокапятки» отработают по целям в полосе ответственности твоей роты.
— Тогда дайте нам хотя бы батальонные минометы!
И вновь комполка отрицательно мотнул головой:
— Они в резерве. Могу подкинуть пару пятидесяток.
— Ну хоть что-то… Товарищ майор, надо договариваться с зенитчиками. Без нормальной артиллерии не удержимся. Четыре «сорокапятки» не остановят и танковую роту! И еще вопрос: кто прикроет меня справа? Первый батальон?
— Нет, справа участок обороны принимает сводный отряд моряков Волжской военной флотилии. А зенитчики мне не подчиняются. Они итак понесли большие потери, вряд ли кто решится перевести их пушки на передний край. Дам два станковых «максима» в придачу, о большем не проси.
Тяжело вздохнув, я все-таки ослушался командира:
— Митрофан Григорьевич, я вас сердечно прошу, обратитесь к генералу-майору Фекленко! Без зениток нас сомнут в два счета. Немцы ведь в 41-ом регулярно использовали свои «восемь-восемь» как противотанковые орудия, почему мы-то не можем?
Но комполка лишь отмахнулся:
— Идите, товарищ старший лейтенант, поднимайте людей, принимайте пополнение. Полевые кухни покормят вас горячим, бойцам выдадут сухпаек. Через час рота должна выступить в направление высоты 97,7! И приведите себя в порядок, вы командир войск НКВД или где?!
Вспомнив об изгаженной, испачканной форме, которую я просто не успел поменять, и от которой уже буквально смердит (главное, что отвратительный запах я почувствовал только после замечания Грущенко), я ответил чересчур резко:
— Есть!
После чего резко развернулся и едва ли не выбежал из блиндажа, снедаемый и внезапным стыдом, и раздражением из-за непомерно сложной поставленной задачей. Ее должны выполнять силы значительно большие, чем сводная рота!
В реальности высоту занял первый батальон полка, ныне уничтоженный. Но тебе итак сузили участок обороны.
— Могли бы занять его третьим батом, а сводную роту вывести в резерв!
Во-первых, приказы не обсуждаются, во-вторых, у третьего батальона свои задачи.
— И с каких пор ты такой умный? И когда перешли на ты?!
Вообще-то я скучал…
Голос помощника в моей голове затих, а я на мгновение замер, не понимая, то ли мне смеяться, то ли плакать — надо же, «скучал»! В этой игре видно не только боты обладают изрядной долей человечности…
Остаток ночи прошел в организационной суете и фактическом бардаке, который, увы, нередок в армии. Вначале я банально не мог найти, во что переодеться — ротный старшина погиб. Вроде бы и мелочь, форма-то, и не об этом должен прежде всего думать командир. Однако, когда от тебя крепко так тянет тухлятиной, в глазах подчиненных ты быстро теряешь авторитет… Как ни крути, а следить за собой приходится, иначе потеряешь уважение — а тут, как назло, такая блин засада. Нет, знай бойцы, где, и главное при каких обстоятельствах я умудрился «испачкаться», никто бы даже и не подумал дурного, однако же бегать по расположению полка и всем рассказывать, каков я герой… Это было бы как минимум странно.
Форму я раздобыл через политрука Двуреченских, имевшего полное право отправиться в санбат, но оставшегося в строю, что только упрочило мое к нему уважение. Крепко помог он и после, когда прибыло и пополнение из соседних батальонов: на пятьдесят человек подкрепления нам выделили только два ручных пулемета и лишь одного взводного командира. Плюс по минимуму патронов, и хорошо, если по гранате на брата… Рассвирепев, я бросился к комполка, но нашел начштаба капитана Белова, а Иван переговорил с комиссаром. Белов, выслушав меня, долго матерился, навел шороху во втором и третьем батальоне — и хотя я минут на сорок тормознул время выхода к высоте 97,7, зато получил еще два ручных пулемета и младшего лейтенанта Кириллова в придачу. Да еще и недостающее отделение бойцов… Отдельный пулеметный взвод третьего бата, из состава который мне должны были выделить станковые «максимы», я просто не нашел (!), а про обещанные расчеты ПТР никто толком и не слышал. Зато бойцам выделили патронов с запасом, по паре гранат и бутылке с КС на брата. Оббежав полк, тряхнув соседей и даже нагрянув к жителям поселка, окаймляющего тракторный завод, я раздобыл достаточное количество нормального шанцевого инструмента — в смысле простых штыковых и совковых лопат, а также некоторое количество кирок и ломов. Хорошее подспорье к солдатским саперным лопаткам, порой ломающихся о твердый, утоптанный грунт! Заодно почувствовал острую необходимость найти толкового, хозяйственного старшину… А вот заступничество комиссара, с которым и говорил Двуреченских, фактически спасло меня от жаркого гнева раздраженного и уставшего комполка, узнавшего о нарушение обозначенных сроков выхода и развертывания на рубеже обороны…